Безумное влечение - Кайли Кент

— Так и есть, — говорит он. Доминик садится рядом со мной, пока я ем. Больше мы ничего не говорим, просто слушаем шум волн. Я ем, а он смотрит, как я ем.

И снова тишина, которая воцаряется вокруг нас, немного успокаивает. Как будто нам совершенно не нужны разговоры, достаточно лишь того, что мы находимся рядом друг с другом. Когда я больше не могу есть, я отставляю тарелку.

— Как ты научился готовить?

— Благодаря маме.

В моей голове всплывает воспоминание о встрече с его мамой. Она красивая, с густыми темными волосами и добрыми глазами.

— Мне нравится твоя мама, — говорю я ему. Она была на мероприятии, которое я посещала вместе с мамой, и сидела напротив нас, а рядом с ней был Доминик. Я как будто наблюдаю за воспоминаниями откуда-то со стороны. Я поднимаю руку, чтобы потрогать свою шею. Вместо бриллиантового ожерелья мои пальцы сжимают маленький кулон в виде пчелки.

— Мне тоже, — говорит Доминик.

— Ты был в смокинге? — Спрашиваю я его.

— Что?

— Когда мы впервые встретились, ты был в смокинге?

— Э-э, да, а что?

— Я помню, — говорю я ему.

— Ты помнишь? Все? — Он смотрит на меня с надеждой, которая исчезает в тот момент, когда я отрицательно качаю головой.

— Нет, я помню встречу с твоей мамой и то, что ты был рядом с ней. В смокинге, — говорю я ему.

— Это был благотворительный вечер.

— А как мы начали встречаться после того вечера? — Спрашиваю я его.

— Я не могу тебе этого сказать. Тебе придется вспомнить это самой.

— Знаешь, я начинаю думать, что ты не хочешь, чтобы я все вспомнила, — говорю я.

— Это чушь собачья. Поверь, я больше всего на свете хочу, чтобы ты все вспомнила. Я не хочу, чтобы все твои воспоминания состояли из картин, которые основаны лишь на моих словах. Меня чертовски убивает то, как ты смотришь на меня, как на незнакомца.

— Я не смотрю на тебя так.

— Да, смотришь. Но ничего страшного, потому что ты все равно вспомнишь. — Улыбается он.

— Я не буду заниматься с тобой сексом. Просто чтобы ты знал. У меня есть некоторые границы, и секс с моим похитителем, так уж случилось, одна из них, — говорю я ему.

— Все в порядке. Я люблю тебя не только за твое тело. Которое, между прочим, чертовски идеально. Но ты и так это знаешь. — Он поднимается на ноги и отряхивает брюки. Затем забирает мою тарелку и направляется обратно в дом.

Я поворачиваю шею, чтобы получше рассмотреть его удаляющуюся спину, а точнее, задницу, и тут же жалею о своих так называемых границах.

Глава 21



Я должен вернуться. Все во мне хочет остаться здесь, с Люси, но я не могу решить проблему отсюда. Дело в том, что… Я не хочу брать ее с собой, но и оставлять одну тоже не собираюсь. Это как раз тот случай, когда ты застрял между молотом и наковальней. Если бы все зависело от меня, я бы просто сделал нам обоим новые личности и исчез вместе с ней. Никто бы никогда ее не нашел.

Но я не убегу. К черту это. Я не боюсь этих ублюдков. Я уничтожу весь их гребаный клуб, если понадобится. Да и Люси не понравится, если она не увидит свою семью.

Мы здесь уже два дня, и за это время мне удалось найти имена, адреса и места работы каждого члена байкерского клуба. Я знаю все места, где они часто бывают. Я сотру их с лица земли, одного за другим. С превеликим удовольствием. Единственное, с чем я не знаю, как справиться, – это Люси...

Что, черт возьми, мне с ней делать?

Я наблюдаю за ней, лежащей на веранде. На ней надето белое бикини. Ее волосы мокрые после купания в океане, соски проступают сквозь влажную ткань топа. У меня, блять, текут слюнки. Я поднимаю руку и вытираю губы, чтобы убедиться, что у меня действительно не текут слюни. Потому что, черт возьми, эта женщина достойна только такой реакции. Последние два дня у меня был жуткий стояк.

Люси твердо придерживается своего правила "никакого секса". Я изо всех сил стараюсь уважать ее выбор, но это чертовски глупое решение. Мы могли бы провести время здесь в экстазе, вместо того чтобы бороться с неудовлетворенной потребностью, которая есть у нас обоих. Я знаю, что она борется. Вижу томные взгляды, похоть на ее лице. Но я очень уважаю ее, поэтому следую ее дерьмовым правилам.

Я даже не касаюсь ее, решив, что сохранение физического барьера между нами – единственный способ не облажаться и не заставить ее передумать. Это было бы несложно. Я знаю, как обращаться с ее телом, словно оно является продолжением моего собственного. Мне потребуются считанные минуты, чтобы она умоляла меня трахнуть ее.

Если бы я, черт возьми, не хотел, чтобы у нее снова появились чувства ко мне, я бы так и поступил. Но даже я прекрасно понимаю, что так мне ее не завоевать. Я еще толком не придумал, как мне заставить ее снова влюбиться в меня, учитывая, что держать ее в плену до тех пор, пока у нее не разовьется Стокгольмский синдром, вряд ли мне поможет.

Думаю, нужно больше двух дней, чтобы это дерьмо подействовало на мозг. Я наблюдаю за ней весь день, ожидая, когда на нее снизойдет озарение. Момента, когда она вспомнит, потому что это было бы самым простым, блять, решением моей проблемы.

Интересно, случится ли это когда-нибудь? Неужели только у меня останутся воспоминания о наших отношениях? Я хочу сказать, что и сейчас все помню, но мне больше нравится то, как все начиналось. Секс по телефону, наблюдение за тем, как она спит... ладно, я все еще занимаюсь этим каждую ночь.

Должен быть способ освежить ее память. Я знаю, что воспоминания все еще там, похоронены где-то глубоко в ее сознании. То, что я ей снился, и то, как она постоянно тянется к ожерелью в виде пчелы, которое до сих пор висит у нее на шее, доказывает это. Мне просто нужно найти ключ к этой разгадке. Какое-то место или предмет,