Темная душа - Ив Ньютон

Я отступаю на шаг, мне нужна дистанция, чтобы прочистить мозги. Его кровь бурлит у меня в жилах, напоминая о том, что только что произошло между нами.

— Это не значит, что я твоя — говорю я.

Си- Джей наблюдает за этим жестом, прикрыв глаза. Он протягивает руку и хватает меня за запястье. Он подносит его ко рту, не отрывая от меня взгляда, в то время как его клыки вонзаются прямо в мою плоть.

Я задыхаюсь от шока из-за этого смелого поступка.

Острая, эротическая боль пронзает мою руку, когда клыки Си-Джея глубоко вонзаются в моё запястье. Моя кровь течёт ему в рот, и я, как загипнотизированная, наблюдаю, как двигается его горло с каждым глотком. Это первый раз, когда меня кто-то укусил, и каждая частичка меня рада, что это Си-Джей.

— Что ты делаешь? — шепчу я, не отстраняясь, несмотря на голос в моей голове, кричащий, что я должна это сделать.

Он улыбается, касаясь моей кожи, и обнажает клыки, прежде чем убрать их с моего запястья, заставляя меня зашипеть от боли.

— Скажи мне ещё раз, что ты не моя.

— Не твоя, — я прижимаю запястье к груди, когда он отпускает меня, но теперь я уже не так уверена. Я дала ему карт-бланш на моё тело, на то, чтобы прикасаться ко мне, питаться от меня, забрать мою душу и наполнить её его собственной. Я даже не уверена в таком варианте, что я не его.

Он оставляет меня в покое и оглядывает комнату, задерживая взгляд на определённых местах, словно что-то ощущая.

— Итак, что показало тебе твоё заклинание обнаружения? Что за угрозы были написаны на твоём окне?

Резкая смена темы разговора выводит меня из равновесия. Это талант, которому он где-то научился.

— Призрака. Его зовут Уильям. Он умер здесь сто лет назад, сброшенный с Колокольни.

Брови Си-Джея слегка приподнимаются.

— И ты доверяешь этому призраку?

— Больше, чем тебе, — парирую я, хотя мы оба знаем, что это ложь.

Он ухмыляется, подходит к зеркалу в полный рост и смотрится в него. Он слегка поворачивает его, прежде чем поправить причёску и манжеты. Он, безусловно, самое сексуальное создание на свете, и я принадлежу ему. Я принадлежу ему вся. Я просто пока не уверена, что хочу, чтобы он знал об этом.

— Этот призрак сейчас здесь? — спрашивает он с лукавой улыбкой, ловя мой взгляд в зеркале.

Я качаю головой, но знаю, что Уильям всё ещё витает где-то за стенами. Я чувствую его. Холодный и настороженный. Я чувствую укол беспокойства при мысли о том, что он может стать свидетелем того, что только что произошло между мной и Си-Джеем.

— Хм, — бормочет Си-Джей, отворачиваясь от зеркала и поворачиваясь ко мне лицом. — И что ещё тебе рассказал этот Уильям?

Я колеблюсь, не зная, как много можно рассказать. Дневник, спрятанный в моей сумке, кажется мне тяжким грузом, секретом, которым я не готова поделиться.

— Не так уж и много. Он был нашим студентом. Он живёт в этой комнате уже сто лет.

— И кто-то убил его?

— По-видимому.

— У нас тут маленькая интригующая тайна. Чего он хочет?

— Он хочет знать, кто его убил.

— Сто лет назад?

Я киваю.

— И он ожидает, что ты поможешь ему с этим?

— У него больше никого нет.

— Он знает, что ты принадлежишь мне?

— Я не принадлежу тебе, — автоматически произношу я, но на этот раз даже мне не хватает уверенности, которую я слышу.

— Часть меня жалеет, что я недавно не лишил тебя девственности. Тогда у него не возникло бы ложных представлений о том, что ты моя.

— Не думаю, что Уильям заинтересован во мне в этом смысле, — бормочу я, хотя после слов Си-Джея холод в комнате усилился.

Си-Джей смеётся низким понимающим смехом.

— Люди-призраки — всё ещё люди, Изольда. Мёртвые или нет, они хотят того, чего не могут получить.

Я чувствую, как по мне пробегает внезапный холодок, и Си-Джей прищуривается, отслеживая это движение. Его чувства острее, чем я думала.

— Интересно, — бормочет он. — Я не очень нравлюсь твоему другу-призраку.

— Можно ли его за это винить? — бросаю я вызов, скрещивая руки на груди. — Ты врываешься сюда, распускаешь руки, а потом качаешь права, как будто я предмет мебели.

Си-Джей приближается ко мне с той плавной, хищной грацией, от которой у меня перехватывает дыхание.

— Ты так об этом думаешь? — его голос понижается до опасного шёпота. — Как будто собака метит территорию?

— Разве не так? — не сдаюсь я, несмотря на желание отступить.

Он останавливается в нескольких дюймах от меня, достаточно близко, чтобы я могла почувствовать исходящий от него жар.

— Дело не в территории, Иззи. Дело в неизбежности.

— В нас нет ничего неизбежного, — протестую я, но моему голосу не хватает убеждённости.

— Нет? — его пальцы легко, как пёрышко, обводят линию моего подбородка. — Тогда почему твоё тело реагирует на моё так, словно создано для меня? Почему твоя кровь поёт в моих венах так, словно ей там самое место? Откуда я знаю, что мой член идеально войдёт в тебя? Почему мне кажется, что кормление от тебя — то, чего мне не хватало всю мою жизнь, и я даже не подозревал об этом?

— Не надо, — шепчу я, качая головой.

— Почему?

— У меня сложная жизнь.

— Как и у меня.

Я усмехаюсь.

— Сомневаюсь в этом. Посмотри на себя. У тебя чудесная жизнь. У тебя есть всё, что ты захочешь.

— Не всё, — рычит он.

Между нами нарастает напряжение, и на мгновение мне хочется забыть обо всем и поцеловать его снова. Но я не могу.

— У меня занятия.

— Как и у меня.

— Это не первый твой день.

Он заглядывает мне в глаза.

— Ладно. Иди на урок. Мы продолжим это позже, — его пальцы ещё раз касаются моей щеки, прежде чем он отступает, создавая между нами пространство, которое кажется одновременно необходимым и болезненным.

Я медленно выдыхаю.

— Позже, — соглашаюсь я, хотя и не уверена, с чем соглашаюсь. Обещание повисло в воздухе, волнующее и неизбежное.

Си-Джей направляется к двери, его движения неторопливы и уверенны, как будто у него в запасе всё время мира. На пороге он останавливается и оглядывается через плечо.

— И ещё кое-что, Изольда, — его глаза темнеют. — Не позволяй призраку видеть тебя обнажённой. Некоторые вещи должны быть только для моих глаз.

Дверь за ним закрывается с тихим щелчком, и я падаю на кровать, мои ноги, наконец, подкашиваются. Моя рука