Королева на всю голову - Ольга Дашкова

А потом мир взрывается.

Он впивается в мои губы с такой силой, с такой страстью, что дыхание перехватывает. Это не нежный первый поцелуй из романтических фильмов. Это война, где мы оба одновременно и нападающие, и побежденные.

Яркие краски вспыхивают за закрытыми веками — красные, золотые, фиолетовые. Как будто кто-то запустил фейерверк прямо в моей голове. Воздуха в легких катастрофически не хватает, но мне все равно. Кислород — это ерунда по сравнению с тем, что сейчас происходит.

Отвечаю ему всем, что у меня есть. Всей своей неопытностью, всем накопившимся за двадцать лет желанием быть нужной, любимой, желанной. Губы движутся сами собой, находя правильный ритм, правильный угол.

Одеяло сковывает движения, мешает, раздражает. Мне нужно вырваться из этого кокона, нужно прикоснуться к нему, почувствовать его кожу под ладонями.

Вытаскиваю руки из-под покрывала и зарываю пальцы в его волосы. Они мягче, чем я думала — шелковистые, чуть влажные от пота. Сжимаю их в кулаках, притягивая его голову ближе, и Богдан стонет прямо мне в губы.

Этот звук действует на меня как наркотик. Хочется слышать его снова и снова. Хочется знать, что это я довожу его до такого состояния, что это из-за меня он теряет контроль.

Богдан начинает целовать меня еще жарче, еще яростнее. Покусывает нижнюю губу, и я вскрикиваю от неожиданности и удовольствия одновременно. Кто знал, что может быть так сладко?

Да, вот так. Именно таким должен быть первый раз.

Не с пресным Арменом в стерильной гостиничной комнате после скучного ужина. А здесь, в этом доме, пропахшем лесом и мужчиной. С этим диким, настоящим мужчиной, который смотрит на меня, как на богиню.

Языки встречаются, сплетаются в танце, который мое тело знает на инстинктивном уровне. Миллион эмоций накрывает меня как цунами — страсть, нежность, благодарность, восторг, предвкушение. Я тону в них, и мне нравится тонуть.

Вдруг Богдан резко отстраняется. Покрывало сползает с моих плеч, обнажая тело, все еще влажное после неудачного похода в баню. Прохладный воздух касается кожи, но я не чувствую холода. Внутри меня пылает такой огонь, что кажется, я могу растопить весь снег в этих краях.

Богдан смотрит на меня, и в его взгляде что-то меняется. Появляется растерянность, сомнение. Он пытается отстраниться еще больше, но я не позволяю.

Нет.

Только не сейчас.

Нет, нет, нет!

Вцепившись в его футболку, притягиваю обратно. Не дам ему шанса опомниться, передумать, вспомнить о принципах и моральных устоях. Сейчас есть только мы двое, и больше ничего не важно.

— Каролина… — голос хриплый, срывающийся. — Мы не можем… Это неправильно…

— Почему? — шепчу, не отпуская его. — Почему неправильно? Мы оба взрослые, мы оба этого хотим…

— Ты не понимаешь… — он закрывает глаза, как будто борется с самим собой. — Ты из другого мира. У тебя там жизнь, планы…

— К черту планы! — взрываюсь. — К черту весь тот мир! Я здесь, с тобой, сейчас. И я хочу быть здесь.

Богдан открывает глаза, смотрит на меня долго, изучающе. А потом что-то решает для себя. Его рука накрывает мою грудь, большая, теплая, чуть шершавая от мозолей.

От этого прикосновения по телу пробегает электрический разряд. Никто никогда не прикасался ко мне так — с такой нежностью и такой страстью одновременно. Каждый его палец оставляет след на моей коже, как клеймо.

Богдан наклоняется и целует меня в шею, прямо под ухом, там, где пульсирует вена. Влажная кожа горит под его губами. От каждого поцелуя по телу разливается жар, собираясь внизу живота в тугой пульсирующий комок.

— Богдан… — имя срывается с губ само собой, как молитва.

Он спускается ниже, к ключице, к груди. Каждый поцелуй — это маленькая смерть и одновременно новое рождение. Я и не знала, что тело способно на такие ощущения, на такую остроту чувств.

Когда его губы касаются моего соска, я стону так громко, что птицы за окном срываются с веток. Мне все равно. Пусть весь мир слышит. Пусть знают, что Каролина Саркисян наконец-то живет по-настоящему.

Руки Богдана скользят по моему телу, сминая, обжигая. Он целует мой живот, пупок, спускается ниже, и я понимаю, куда он направляется.

Там никого не было. Там нет ничего, что бы могло меня прикрыть.

Страх смешивается с предвкушением. Что, если мне не понравится? Что, если я сделаю что-то не так? Но когда его пальцы касаются промежности, все сомнения исчезают.

Ощущения настолько острые, настолько невероятные, что я теряю связь с реальностью. Есть только это — его прикосновения, его губы, волны удовольствия, накатывающие одна за другой.

Богдан начинает меня вылизывать, засасывая половые губы и клитор, он делает это так жадно, царапая нежную кожу бедра щетиной.

Оргазм накрывает внезапно, как девятый вал. Я кричу, впиваясь ногтями в одеяло, мое тело выгибается дугой. Никогда, даже в самых смелых фантазиях, я не представляла, что может быть так…

Когда волны начинают стихать, я лежу, тяжело дыша и не в силах пошевелиться. Богдан поднимается, его лицо влажное, глаза горят.

— Это неправильно, — повторяет он, но голос дрожит. — Нет, я не могу… Так не должно быть…

Что?

Он в своем уме?

Но я уже не могу остановиться.

И не хочу.

Переворачиваюсь, толкаю его на спину, тянусь к ремню на его штанах. Мои пальцы дрожат, но я справляюсь с пряжкой.

— Каролина, не надо… — протестует Богдан, но его тело говорит совсем другое.

— Помоги мне, — шепчу. — Пожалуйста.

И он помогает. Стягивает штаны, обнажая то, что я хочу увидеть, почувствовать, попробовать.

Мой первый мужчина.

Мой Богдан.

Наклоняюсь, обхватываю член рукой, тянусь к нему и в этот момент понимаю: пути назад больше нет. Я переступила черту, за которой начинается совсем другая жизнь. И мне не страшно.

Наоборот — я счастлива.

Глава 22 Богдан