Трудности перевода с драконьего - Марина Ефиминюк

— Ты удачно вышла замуж за кейрима Авиона, — заявил он.

От поразительной наглости я даже не смогла найти слов на драконьем языке.

— Спасибо не сказал, чтобы я взяла на себя ответственность, — протянула я, скрестив руки на груди. — Почему ты не обратишься к своему брату? Поверь мне, он знает, как заставить жену гоняться за ним по всему дворцу.

Последние слова я процедила сквозь зубы, потому как одной мысли о расписке в тонком тубусе у меня начинало сводить челюсть.

— Зорн считает, что лучше послушать мнение женщины, шесть лет прождавшей, что на ней женятся. Ты точно знаешь, чего хочешь от мужчины.

— Жестоко, — после секундной паузы резюмировала я и, прошагав мимо макета драконьих земель, уселась в кресло, оказавшееся на редкость жестким. — Что у вас с Эмрис опять произошло?

— Я пригласил ее на свидание, — поделился Ашер. — Эмрис сказала, что согласна дать мне последний шанс.

— Поздравляю, — кивнула я. — На ее месте я бы давно вернулась к маме.

Ашер состроил постную мину.

— Она собрала дорожный сундук и поставила посреди нашей гостиной.

— Ты пытался выкрасть принцессу соседнего королевства. Разве это не приравнивается к измене?

Тот окончательно помрачнел и буркнул:

— Просто дай совет, чего точно не стоит делать на свидании, чтобы она не сбежала в Хайдес.

— Не пытайся в тот же вечер перебраться обратно в супружескую спальню, — искренне посоветовала я.

Судя по тому, как тот скривился, предложение ему не пришлось по нраву.

— Даже если Эмрис будет не против?

— Особенно, если она будет не против. — Я многозначительно кивнула. — Сделай вид, что тебя интересует ее душа.

— Меня интересует! — уверил он. — Но ведь я мужчина…

— Второй совет, — вымолвила я. — Перед свиданием зашей на штанах пояс, чтобы случайно их не снять, и проведи своей жене экскурсию по сокровищнице. Пусть впечатлится.

Ашер вытянул губы трубочкой, опустил голову и постучал пальцами по столу. Стало очевидным, что с драконьей сокровищницей имеются некоторые проблемы, и должное впечатление она вряд ли произведет.

— Тогда вспомни, почему ты выкрал Эмрис из-под носа родителей, — намекнула я, что иногда полезно всколыхнуть воспоминания о том, какие сильные чувства связывали в самом начале отношений.

— Потому что она попросила, — запросто признался он.

— Посол Риард, ты безнадежен. — Неодобрительно поцокав языком, я поднялась с кресла. — Ты клялся кейриму, что готов обратиться вместе с Эмрис в пепел. Скажи ей об этом или за три года успел подзабыть?

В воцарившемся молчании раздался щелчок опущенной дверной ручки, и за моей спиной раскрылись высокие двустворчатые двери. Кейрим вернулся. За его спиной на почтительном расстоянии в пару шагов остановился секретарь и несколько советников. Видимо, встречу решили продолжить в кабинете.

В первый момент взгляд владыки, тяжелый и ледяной, пригвоздил меня к дубовому полу. По-видимому, именно так он обычно смотрел на своих советников, когда был крайне раздражен. Однако секунду погодя лицо разгладилось, темные глаза потеплели.

— Не ожидал увидеть вас, дорогая супруга, — солгал он, заставив меня насмешливо изогнуть брови, и повернулся к советникам: — Уважаемые рейнины, возьмем перерыв на полчаса.

Кажется, присутствующие облегченно выдохнули. Один из советников, прежде чем уйти, и вовсе кивнул мне с благодарностью. Ашер замешкался, но, получив от брата наказ вернуться со всеми, тоже вышел. Створки тихо сомкнулись. Мы остались вдвоем.

Не произнося ни слова, владыка открыл замаскированную под стенную панель дверь и исчез в тайном проходе. В большом недоумении я ждала, когда он вернется.

— Ты идешь? — позвал по-простому.

Первое, что я почувствовала, остановившись на пороге, — едва уловимый горьковатый запах одеколона Зорна. Комната для отдыха оказалась небольшой, холодной и залитой светом. Из окна, занимающего почти всю стену, открывался вид на внутренний двор, где по утрам проходили тренировки стражей. Владыка устроился на диване с деревянными подлокотниками, сложил ногу на ногу.

— Ты действительно выставил всех, чтобы узнать, что я люблю цветные чулки? — насмешливо спросила я.

— Плюс один слиток в твою сокровищницу, — невпопад ответил он.

— Ненавижу мерзнуть, — ответила я первое, что пришло в голову.

— Это мне известно, — заметил он. — Будешь стоять, как будто урок отвечаешь?

Я нацелилась на кресло с высокой спинкой, но Зорн кивнул на место рядом с ним. Спорить не стала, устроилась в уголочке. Диван оказался на удивление комфортным, а я отчего-то приготовилась елозить, как на парковой скамейке.

— Что еще? — Владыка устремил на меня сосредоточенный взгляд, протянул руку и аккуратно, едва касаясь кончиками пальцев, заправил мне за ухо непослушную рыжую прядь волос. Вообще, прикосновения в тесной комнате были против любых правил и договоренностей, но вместо того, чтобы его осадить, я прокомментировала:

— Рыжие волосы мне достались от матери. Я ее плохо помню, но отец говорил, что мы на одно лицо.

— Я видел ваш семейный портрет, — дал Зорн понять, что факт ему известный. — Расскажи что-то, о чем знаешь только ты.

— Мне нравится арбуз с солью, — заявила я и, заработав неодобрительный взгляд, проворчала: — Что за осуждение? Заметь, мне хватило такта не кривиться, когда ты ел мясо с кровью. От соли арбуз, между прочим, кажется слаще.

— А что-нибудь стоящее ты мне расскажешь?

— Моя первая любовь — родолесский художник Янгель Подлунный, — призналась я, и взгляд владыки неожиданно похолодел. — Засчитывается?

— Вполне, — сухо уронил Зорн и после паузы спросил: — Что тебя в нем привлекло?

— Ответ за слиток? — нашлась я.

— Да, — резковато произнес он.

— Гений с нервическими пальцами и лихорадочными глазами — просто мечта юной девушки, — с трудом сдерживая улыбку, вспомнила я высокого, худого блондина с агрессивным начесом на голове. Подлунный смотрел на всех сверху вниз невидяще-высокомерным взглядом.

— А твой бывший жених? — Зорн одарил меня пронизывающим властительским взглядом, очевидным признаком недовольства. — Что тебя привлекло в нем? Он не нервный блондин.

— Честно говоря, мне понравился его голос. На этом все? Рассчитались?

— Практически полностью, — сдержанно отозвался он.

— Боже, я чувствую, что отлегло! Знаешь ли, очень обидно проигрывать много золота, как сама себя обокрала, — довольно вздохнула я. — Пожалуй, пойду. Меня ждет перевод, а