Спасти дракона - Александра Гусарова

действие вызвал яд саблезубого тигра. Приложила чешуйку к тому месту, откуда она оторвалась. И с удивлением обнаружила, что она тут же приросла на место, словно и не отрывалась. Попросила Ганса подать тампон, пропитанный дезинфицирующим средством и протерла остатки крови с кожи Рихарда. Убедившись, что с телом мужчины все в порядке, затянула застежку комбинезона, словно ничего и не произошло.

Успокоившись, что все страшное позади, что он порозовел и стал дышать более глубоко и равномерно, Эвка озаботилась и своей судьбой. Ходить с отрубленной головой ей совсем не хотелось. Не хотелось и проверять, шутил фон Эйтман или говорил это для острастки подчиненных.

Девушка замерла в ожидании, коротко бросив:

— Ганс, я все закончила! — с облегчением затянула застежку комбинезона до конца, словно до этого к ней не прикасалась.

Он кивнул и присоединился к ней, присев рядом с раненым на корточки. Рихард же завозился, невнятно что-то пробормотал. Эвке показалось, что он сказал: «Я нашел свою риани». Она же решила, что это бред больного. Слово «риани» было ей незнакомо. Потом по его телу пробежал крупная дрожь и он открыл глаза. Застонав, присел, опершись на камень и уточнил:

— Что это сейчас было?

— Ваша светлость сильно столкнулись с саблезубым тигром. Он сшиб вас с ног, и вы на какое-то мгновение потеряли сознание, — Ганс соврал, не моргнув газом. Эвка с благодарностью посмотрела на мужчину и кивнула в знак согласия с его словами.

Рихард тряхнул головой, желая проверить ее сохранность, повел плечами и, убедившись, что все в порядке встал на ноги со словами:

— Чего сидим? Скоро день закончится. А нам еще идти и идти!

Тропинка снова запетляла между деревьев. Рихард сейчас шел первым по волчьему принципу. У серых хищников в стае первыми идут старые и больные, в середине самки с детенышами, а замыкают стаю самые сильные самцы. Он, конечно, посопротивлялся, но в этот раз Роттенберг настоял, аргументируя такое решение тем, что тер провел несколько долгих минут без сознания. И кто знает, вдруг обморок настигнет его вновь, а они этого даже не заметят. И хотя Рихарду такие рассуждения не понравились, он был вынужден согласиться. Контраргументов у мужчины не нашлось.

Эвкин взгляд приходился где-то ему между лопаток, упираясь в рюкзак, висящий за спиной. Кожа равграха обтягивала мужскую фигуру плотно, практически не оставляя простора для фантазии. Разве что интимные места, что у мужчин, что и у женщин были покрыты двойным слоем, поэтому в подробностях все же не вырисовывались.

Что греха таить, она шла и любовалась широкими плечами, на которые падали длинные черные волосы. Ленту, стягивающую их в хвост, Рихард потерял в пылу битвы. Искать ее никто не стал. Поэтому прическа представляла сейчас полный художественный беспорядок. Плечи суживались к тонкой талии, чтобы перейти в крепкий зад.

В ее родной Рите уличные мальчишки бывало кричали в след какой-нибудь девице, одевшей слишком обтягивающее платье:

Эта попа как орех,

Так и просится на грех.

Грешить с тером фон Эйтманом она ни в коей мере не собиралась. Но украдкой позволяла себе любоваться. Его упругий широкий шаг не позволял даже вспомнить, что полчаса назад он лежал почти бездыханный, истекая кровью. Регенерация у мужчины была просто фантастической. Так и начнешь в легенды верить. Тем более, если вспомнить эту странную полосу из чешуи. Она прямо стояла у нее перед глазами, маня своими сине-зелеными переливами. Что обидно, и не поделишься ни с кем! Она, наверное, могла бы рассказать о происшествии верной Мавке. Годы дружбы доказали, что тайны фон Эглессе может хранить надежно. Только где сейчас Мавритания, а где она?

Вдруг Рихард затормозил. Девушка чуть не впечаталась в него носом. А он лишь повернул голову вполоборота и отдал команду командирским тоном:

— А сейчас привал! Ганс, костер разожги.

Бзеопасник беспрекословно подчинился, начав стаскивать валежник и складывать его шалашиком. Эвка умом понимала, что Гансу надо бы помочь. Но она так устала, что сил на это не было. Поэтому лениво поинтересовалась:

— А далеко нам идти? Может потерпеть немного до выхода из леса?

Фон Эйтман развернулся уже весь и со смешком оглядел Эвку с ног до головы:

— Идти недалеко, иначе я бы привал не разрешил. Но некоторые тиры очень сильно устали и им нужен отдых.

— Я не устала! — попыталась возразить Эванджелина.

Но он в один шаг оказался рядом с ней, дернул носом, как делал неоднократно, словно анализирую состояние девушки по запаху, покачал головой и с улыбкой сказал:

— Устала, тира, очень устала! Такое ощущение, что ты трупы с того света вытаскивала. А в королевстве неизвестно что нас ждет. Поэтому лучше прибыть сытыми и довольными! — с этими словами он весело подмигнул девушке.

Ганс, услышав его слова, сдавленно закашлялся. Он не понял, были эти слова простым совпадением, или тер все же помнил, что происходило час назад. Эвка предпочла промолчать. Просто молча села к древу, куда ей было велено.

Рихард скинул рюкзак с плеч и начал вытаскивать содержимое, предварительно расстелив скатерть из клетчатой ткани. Чего там только не было, начиная от паштета из гусиной печени, заканчивая ароматными драконовыми фруктами, который росли только за Синими горами и были в Иррейской империи великой редкостью и деликатесом. Венчала весь этот съедобный натюрморт отличное виргинское вино в запотевшей пузатой бутылке. Оно было игристым, поэтому пить его полагалось охлажденным.

— Но как? — это все, что смогла сказать Эвка, тем более что рюкзак, висящий на спине тера казался плоским и пустым.

— Это всего лишь вход в пространственный карман, — он пожал плечами, усмехнувшись. — Сейчас я настроил его на нашу кухню. Главный повар, конечно, поворчит, но сильно ругаться не станет. Хороший аппетит хозяев для него превыше всего!

Ганс обращался к Рихарду как «ваша светлость». И если тира Руи ничего не путала в аристократической иерархии, то Рихард был не иначе, как герцогом. А как ели столь высокопоставленные теры, девушке ни разу пробовать не приходилось. Поэтому она с интересом и удовольствием начала дегустировать высокую кухню.

Рихард же откупорил бутылку вина и разлил его по трем хрустальным фужерам:

— За успешное завершение нашего предприятия! — отсалютовал он остальным и залпом выпил напиток. Компаньоны повторили за ним.

Внезапно Эвке показалось, что она стала легкой как перышко и воспарила к небесам. И так ей там было хорошо, что обратно возвращаться совсем не хотелось. Кожу обдувал легкий теплый