Злодейка в быту - Мстислава Черная

— Не нужно церемоний, — вежливо улыбаюсь я.

Все равно служанка кланяется, а вот говорит она нечто неожиданное:

— Я провожу вас во двор «Расцветающей сакуры».

Название ни о чем мне не говорит, но это и не требуется. Оно слишком красноречиво — от него веет нежностью и женственностью. Не могу представить, чтобы дядя назвал подобным образом свой кабинет. Это двор тети, да?

Служанка смотрит на меня с притворным непониманием, я же пытаюсь сообразить, как выскользнуть из ловушки, в которую сама себя загнала своим нетерпением. Принести подарки около полудня тоже хорошо, но я стремилась избавиться от соглядатаев и в результате нарвалась на неприятность.

Мелочь, но все равно раздражает. Хотя я отделилась от семьи, я приняла помощь дяди и, собственно, продолжаю называть его дядей, а не господином Тан. Как младшая, я действительно должна навестить госпожу Ланши в ее дворе, но… сейчас время завтрака, время, когда дочери приходят к матери отдать дань уважения. И я окажусь вместе с ними.

Не хочу.

Дядя вернулся поздно. Конечно, он мог пойти к супруге, но…

— Накануне мне пришлось побеспокоить дядю. Как он себя чувствует?

— Юная госпожа очень внимательна. Господин в полном порядке, — заверяет служанка.

Но меня интересует не ответ, а повод.

— Я приготовила для дяди некоторые целебные травы, проводи меня к нему.

— Но… — Служанка теряется. — Господин приказал не беспокоить его.

— Естественно, я поприветствую дядю, когда он будет готов меня принять. В длительном ожидании нет ничего плохого. Может быть, ты хочешь, чтобы твой господин не получил трав? Я шучу. Скорее, отведи меня к дяде.

Сейчас в моих глазах вспыхивают иллюзорные искорки. Для человека, далекого от заклинательства, зрелище пугающее.

Служанка теряется, и этого хватает. Она поворачивает на другую дорожку, выдает направление, и, когда она спохватывается, уже поздно.

— Да, юная госпожа.

Мы проходим мимо переднего павильона для самых незначительных визитеров, огибаем его, минуем рокарий, следуем вдоль живой изгороди до павильона «Ясного света». Это название гораздо больше подходит для рабочего кабинета. Широкие серые плиты, ровно подстриженная трава, четыре раскидистые ивы и двухэтажное здание. Просто и элегантно.

Я иду вперед и никак не могу уловить, что именно меня смущает.

Как будто… чего-то не хватает?

Сопровождавшего меня смеха? С того момента, как я вошла на территорию поместья, Шаоян никак о себе не напоминал. Демон, куда он делся⁈

Глава 25

Мне хватает выдержки сохранить спокойное выражение лица и продолжить идти в прежнем темпе. Да, демон сбежал с поводка и отправился на поиски приключений. Я могла бы его призвать, не так ли? Но я представляю, как он появится в облаке черного дыма посреди дорожки, переполошит слуг, случится всеобщая истерика… Дядя воспользуется шансом, чтобы обвинить меня и посадить под домашний арест. Мне с ним драться? Подчиниться? Чем создавать проблему, проще на время забыть про демона. Он же не сотворит ничего непоправимого?

То ли печать передает мою нервозность, то ли Шаоян способен подслушивать мысли.

— Госпожа, я бы не посмел вас огорчать! О чем вы беспокоитесь? — Легкий ветерок приносит его шепот.

Неубедительно.

Двери павильона открываются, и навстречу выходит слуга. Судя по его одежде, вероятно, он занимает высокое положение в иерархии. Возможно, личный слуга?

Немного странно, что при дверях нет никого, кто дежурил бы, но я предполагаю, что младший слуга доложил о моем приближении и ему приказали подождать внутри.

— Юная госпожа? — Дядин слуга кланяется. — Могу я спросить, почему вы здесь?

— Госпожа, своими подозрениями вы разбиваете мне сердце, — продолжает шептать Шаоян.

Не до демона.

То, что слуга спрашивает… Он спрашивает от имени дяди.

— Я пришла поблагодарить дядю за большую помощь и справиться о его самочувствии.

— Господин еще отдыхает, юная госпожа. Вам лучше пойти в павильон «Расцветающей сакуры». Когда господин будет готов, он придет туда. — Еще один глубокий поклон.

Я медлю и вспоминаю. О том, что я приду, я передала через служанку, когда она принесла для меня ужин, и на тот момент у меня не было повода навещать дядю. Привести меня в павильон «Расцветающей сакуры» распорядилась, очевидно, госпожа Ланши. А как насчет дяди? После возвращения ночью он давал дополнительные указания? И как много о ночном происшествии знает госпожа Ланши?

Какая разница?

Слуга вправе меня не пустить, но не вправе выгнать.

— Дядя потратил много сил на помощь мне, конечно, он отдыхает. Я подожду. — Я не пытаюсь войти в передний зал, остаюсь стоять в нескольких шагах от нижней ступени.

Я не думаю о том, сколько времени мне придется так простоять — полчаса, час, еще дольше? Сколько бы ни пришлось, я буду стоять здесь, чтобы вместе с кузинами не отдавать дань уважения тете.

Можно оставить подарки и уйти, но…

Воспоминания вернулись, но я по-прежнему не знаю, что между отцом и дядей. Зато я знаю, что отец не только послал дары, но и доверил мое благополучие дяде. Я не должна ставить под угрозу семейные отношения, быть злой непочтительной племянницей достаточно.

Рядом со мной нет служанки, которая бы держала зонтик, и моя белая кожа загорит… Это не то, о чем стоит беспокоиться, но о чем еще думать, стоя под солнечными лучами?

Дядин слуга стоит напротив, хотя не будет нарушением, если он скроется внутри павильона.

— Юная госпожа, разве вы сделали что-нибудь неправильное, чтобы ожидать снаружи? Пожалуйста, войдите.

О, даже так?

— Я благодарю за заботу.

Дядин слуга сторонится, пропускает меня внутрь. Как я и думала, младший, мальчишка лет двенадцати, тут же кланяется и выскальзывает дежурить снаружи.

Сопровождавшие меня слуги заносят ларец.

— Вы оба мне помогли, — поворачиваюсь я к ним, — но ваш долг — хорошо служить в поместье, поэтому я не буду злоупотреблять. Благодарю вас.

Каждого я награждаю мешочком с осколками битого серебра. Щедрый жест, но это та традиция, которую стоит соблюдать ради себя и своей безопасности.

С поклонами они выходят, и третий, более тяжелый мешочек, я передаю дядиному слуге.

— Спасибо, юная госпожа. Почему бы вам пока не присесть? Подождите, я распоряжусь подать вам чаю.

— Ты очень любезен, — киваю я.

Чем занят Шаоян?

Почему мне так беспокойно? Только ли из-за недоверия?

Дядин слуга довольно быстро подает мне чай и, очередной раз поклонившись, скрывается во внутренних помещениях. Его обязанность