Сердцеед в Венецианской паутине - Натали Карамель

Луи посмотрел на меня, и в его взгляде что-то дрогнуло. Обида начала сменяться боевым азартом. Он выпрямился. «Хорошо, — сказал он резко. — Но предупреждаю: спуску не дам. Этот щегол будет ходить по струнке. И если он хоть раз посмотрит косо на Катарину…»

Я рассмеялся, коротко и без веселья. «Договорились.» Интересно, насколько глубоко зашла его трансформация?

В этот момент дверь открылась. Вошел Оттавио. Волосы были приглажены (хоть и неидеально), камзол застегнут на все пуговицы. Он вошел с прежней напускной небрежностью, но в его позе чувствовалась натянутость. Он избегал смотреть на Луи.

Луи окинул его оценивающим, холодным взглядом от макушки до пят. Остался явно недоволен, но кивнул мне: мол, сойдет для начала.

«Садись. И сиди прямо. И не брякай ложкой, как медведь в посудной лавке, — тут же рявкнул он на Оттавио, едва тот коснулся стула. — Здесь не харчевня.»

Оттавио скривился, но послушно выпрямил спину.

Я, скрывая удивленную улыбку, встал. «Мне пора. Луи… спасибо.» Кивнул ему и вышел. За дверью я замер на секунду, прислушиваясь. Доносился ровный, неумолимый голос Луи, читавшего нотацию о манерах за столом. Я покачал головой. «Кажется, я положительно влияю на Луи. Пробуждаю в нем… ответственность?» Эта мысль, неожиданная и странно теплая, ненадолго отвлекла меня от гложущей тревоги. Я направился к комнате Катарины.

Девушка сидела у окна, обхватив колени. Она была бледна, как полотно, и при его появлении вздрогнула, вжавшись в спинку кресла. Книга лежала у ее ног на полу, забытая.

«Катарина? — Подошел осторожно, присаживаясь напротив на краешек стула. — Что случилось? Луи сказал… ты очень напугана Оттавио.»

Катарина опустила взгляд. Ее пальцы бешено мяли край платья. Она долго молчала, а потом слова вырвались наружу тихим, прерывистым шепотом, полным стыда. «Он… он купил меня, синьор граф. В том… в том доме. Он был… первым.» Она сглотнула, не в силах поднять глаза. «Он… он был жесток… он смеялся. Смотрел… как на вещь. Заставлял… унижаться. Это было… ужасно.» Слезы покатились по ее щекам. «Я… я не могу… видеть его. Я боюсь… что он… попытается… или просто… своим видом…» Она замолчала, содрогаясь от подавленных рыданий.

Гнев, который я едва сдерживал в столовой, вспыхнул с новой силой. Холодный, яростный. Я взял ее маленькую, дрожащую руку в свои. «Катарина, слушай меня, — мой голос был тихим, но в нем звенела сталь. — Ни я, ни Луи не позволим ему даже приблизиться к тебе. Никогда. Ты в безопасности здесь. Он здесь не хозяин. Он здесь… на перевоспитании. И за каждый промах, за каждое неверное слово или взгляд в твою сторону, он будет жестоко наказан. Поверь мне. Если понадобится, я сам выпорю его, как мальчишку, невзирая на его титул и матушку-маркизу.»

Катарина подняла на меня заплаканные глаза. В них читалась надежда, смешанная с остатками страха. Она кивнула, слабо сжав мои пальцы в ответ. «Спасибо, синьор граф.»

Я пожелал ей хорошего дня и вышел. Мой взгляд скользнул по комнате. Повсюду лежали книги — на столе, на подоконнике, на полу. Видимо, чтение было ее убежищем. Это меня порадовало и одновременно сжало сердце. «Ей нужен мир. А я принес в дом ее кошмар».

В кабинете меня уже ждал Марко. Лицо его было непроницаемо, но я уловил в его взгляде тень ожидания. Почта.

«Новости, Марко?»

«Письмо от мадам Элизы де Эгриньи, ваше сиятельство. И ничего от синьора Армана.»

Я развернул конверт с гербом тетки. Ее почерк, обычно уверенный, сегодня казался чуть более нервным.

«Дорогой Леонард,

Положение здесь… сложное. Путь к Елене отрезан плотнее, чем королевская охрана вокруг Лувра. Письма не проходят. Твои послания, мои записки — все перехватывается. Единственная ниточка — ее служанка, Мари. Рискуя, она передает: Елена жива, здорова, но под пристальным наблюдением. Она умоляет передать тебе: любит, ждет, верит. Не отчаивается, нашла отдушину в картинах, рисует как одержимая. Пока прямой угрозы ей нет — слишком заметна. Но атмосфера гнетущая. Де Лоррен рыщет вокруг, как шакал, подзуживая короля. Король все мрачнее и подозрительнее. Он считает твои успехи (о которых доходят обрывки слухов) — личным оскорблением. Поторопись, племянник. Месяц прошел. Где твоя Змея? Где Голова? Изабелла Фоскарини — сильный ход, но это цветочки. Нам нужен корень зла. Осторожнее. Сильнее. Быстрее.

Твоя тетушка, Э.»

Я опустил письмо. Холодный пот выступил на лбу. «Елена… его маленькая девочка… совсем одна в пасти волков». Пусть пока не трогают, но эта изоляция, этот постоянный страх… Мое сердце сжалось от боли и бессилия. Тетушка держит оборону, Мари — героиня, сама Елена проявляет чудеса стойкости… а я? Я нянчусь с распутным сынком маркизы и только начинаю понимать, как далек от главной цели.

«Прошел месяц, Марко, — прошептал я, глядя в холодное пламя камина. — Месяц! А мы топчемся на месте. Контракты, Катарина, теперь этот Оттавио… а Змея? Брагадин? Где Арман? Почему нет вестей? Перехвачено послание?»

Марко стоял неподвижно. «Терпение, ваше сиятельство, — произнес он своим ровным голосом. — Но пассивность губительна. Сидеть и ждать вестей от Армана — значит давать инициативу врагу.»

«Что предлагаешь?» — спросил я, поворачиваясь к нему.

«Прямое действие. Сходить к синьору Брагадину. В гости. Как друг, восхищенный его коллекцией древностей или новым вином. Разведать обстановку. Посмотреть ему в глаза. Иногда лучший способ найти змею — потревожить ее гнездо.»

Я задумался. Риск? Огромный. Брагадин мог быть под колпаком у Морозини, мог сам быть частью Головы. Но ждать дальше было смерти подобно. Для Елены. Для Франции. Для меня самого.

«Ты прав, Марко, — решил я, в моих глазах зажегся знакомый огонек азарта, смешанного с яростью. — Шлем вызов. Пиши записку от моего имени синьору Брагадину. Скажи… что я слышал о его недавнем приобретении редкой амфоры и, будучи большим поклонником античности, был бы польщен возможностью взглянуть на нее сегодня после обеда.»

Марко почти незаметно кивнул, в его глазах мелькнуло одобрение. «Будет исполнено, ваше сиятельство.»

Я подошел к окну, глядя на серые воды канала. «Елена, держись», — мысленно послал я. «Я ускоряюсь. И горе тем, кто встанет у меня на пути. Сегодня я потревожу змеиное гнездо».

Глава 23: Змеиное гнездо и урок низа

Записка от Брагадина прилетела быстрее, чем я успел обсудить с Марко детали визита. Коротко, по-деловому: «Дорогой граф, новость о вашем интересе к амфоре меня польстила. Ожидаю вас к двум