Пропавшая невеста - Маргарита Дюжева

Спустившись на первый этаж, Ника услышала музыку, смех и мужские голоса, доносившиеся из большого зала. Вроде надо было повернуть в другую сторону, выйти через неприметную дверь в другом крыле и не привлекать к себе внимания, но что-то не позволило это сделать. Какое-то странное неуемное любопытство подтолкнуло ее вперед. Ника решила, что просто аккуратно глянет одним глазком, чем занимаются гости, и тут же уйдет.

Удача ей благоволила.

Мягкие туфельки без каблуков делали шаги по каменному полу бесшумными, легкое платье не шуршало складками и никто не попадался на пути. При входе в зал Ника юркнула в небольшую нишу, прикрытую тяжелым гобеленом с красотами Вейсмора. Сквозь неплотный шов между полотнами было удобно наблюдать за тем, что происходило в зале.

Гости отдыхали, устроившись за центральным столом. Он ломился от еды: дичь, румяные колбаски, жареный окорок и маленькие тушки перепелок в медовом соусе. Хищники любили мясо. Они неспешно ели, запивая вином из тяжелых чеканных кубков, и рассказывали друг другу истории о том, как прошла зимняя служба. Вокруг них кружили прислужницы. Они наполняли кубки, уносили грязные тарелки и тут же выставляли новые, смеялись, когда кто-то из мужчин отвешивал непристойные шутки или щипал за мягкое место.

Глядя, как вездесущая Берта старательно тянулась к центру стола, чтобы достать пустой графин, а заодно показать свою пышную грудь в глубоком вырезе, Доминика ощутила такое дикое желание выскочить из укрытия и за волосы оттащить бесстыдницу от стола, что испугалась и тут же одернула себя. Пусть Берта хоть голая перед ними танцует, Нике-то какая разница?

– Что с твоим зверем, Брейр? – поинтересовался темноволосый кхассер, который первым прилетел в Вейсмор.

– Ничего хорошего.

– Пока никак?

– Никак, – не стал отпираться он, – крылья долго восстанавливаются. Да и оборот пока недоступен.

– Нечего было злить старшего. О чем ты только думал, когда полез к нему?

– Ни о чем не думал. Мы просто не сошлись в вопросах… касаемо жителей Долины.

Стыдно было признаваться, что все это из-за девчонки, которая, по сути, и не нужна была. Просто в лагере было так скучно, что решил развлечься. Кто ж знал, что гривастый так разойдется из-за простой пленницы? Настолько рассвирепеет, что не только бока и крылья раздерет, но и зверя загонит в самую глубину. Конечно, пятнистый вернется. Не сегодня так завтра. Не завтра, так через месяц, но ощущать себя потрепанным было очень неприятно. А еще неприятнее, что об этом все знали.

– Сам виноват. Хасс не из тех, с кем можно шутить, – темноволосый пожал плечами, – выше него только император. Ты это знал.

– Знал, – покорно согласился Брейр, – и получил за дело. Но мы с ним уже все уладили. Вопрос закрыт. Он больше не имеет претензий…

– Пфф, да какие претензии? – усмехнулся блондин на другом конце стола, – ему сейчас ни до кого нет дела. Слыхали, у него истинная связь сработала?

Брейр аж поперхнулся от таких слов:

– Связь? Настоящая?

– Да. Нашел он где-то девчонку, и на ней закоротило. Это вселяет надежду, что не все еще потеряно

Мужчины бодро обсуждали эту новость, а хозяин замка притих. Если бы он знал, что та бледная замарашка из долины окажется истинной для кого-то из своих, он бы никогда не сунулся. Такая связь священна, редкий дар, о котором мечтал каждый кхассер.

Он был искренне рад за Хасса. А еще больше за то, что тот не освежевал его тогда в лагере. Ведь за истинную гривастый мог и убить, и был бы в своем праве.

Брейр оттянул воротник, который внезапно начал душить, сдавленно кашлянул и взял в руки кубок:

– Ну, за новую надежду.

Доминике быстро наскучило стоять в пыльном закутке и наблюдать, как другие выселятся. Выйти в зал она не посмела, поэтому тихонько выскользнула в коридор и поплелась на улицу, а потом и вовсе направилась к конюшням.

Там было тепло и тихо, пахло свежей травой, яблоками и сосновыми опилками. Аккуратно подойдя к ближайшему стойлу, она заглянула внутрь и увидела светло-серую кобылу с длинным темным хвостом и ремнем по хребту.

Она рассматривала Нику, Ника рассматривала ее и никак не могла понять, кто перед ней.

– Ты просто лошадка или…

Прямо на ее глазах шея у животного стала длиннее, голова вытянулась, глаза стали похожи на змеиные, а меж острых клыков скользил раздвоенный язык.

– Все, поняла, – девушка отшатнулась, едва не повалившись на землю, а серая лошадка выразительно хмыкнула и как ни в чем не бывало вернулась к поеданию травы.

– Иногда у вирт бывает чувство юмора, – раздался голос позади.

Резко обернувшись, Доминика увидела одного из кхассеров, прибывших сегодня в Вейсмор. Он стоял на входе, подпирая косяк могучим плечом и хищно принюхивался.

Одет он был просто – в походные серые брюки и свободную рубаху с закатанными до локтя рукавами – и чем-то неуловимо напоминал Брейра. То ли взглядом, то ли чертами лица, то ли манерой держаться. Но от этого не становилось спокойнее. Наоборот, глядя на него Ника отчаянно жалела, что не послушалась «своего» кхассера и не осталась в комнате.

– Здравствуйте, – предельно вежливо произнесла она.

Мужчина ничего не ответил и продолжил ее рассматривать, причем делал это так нагло и бесцеремонно, что у нее начало калить щеки от возмущения. Так смотрят на товар на прилавке, когда решают: брать или не брать?

– Я, пожалуй, пойду, чтобы вам не мешать, – Ника попыталась улыбнуться, но получилось криво.

От напряжения гудело в груди, дыхание сбивалось. Она повторяла про себя: не беги, не показывай страх. Просто уходи. И ей почти удалось это сделать. Только когда оставались последние шаги, кхассер резко выставил руку, преграждая ей путь.

– Далеко собралась?

– К себе, – обыденный тоном произнесла она. Будто все было в порядке, и душа в пятки не уходила от одного только внимательного темного взгляда.

– К себе, – задумчиво повторил он и, не спрашивая разрешения, обхватил пальцами тонкое запястье.

– Пустите!

Ника попыталась вырваться. Но куда там! Рука словно в тисках, и ее сопротивление такое жалкое, что он даже его не замечал.

Кхассера заинтересовали серые нити.

– Он с Наранда тебя привез?

– Не ваше дело.

– Забываешься.

Что дальше произошло, Доминика даже не поняла. Только что она стояла напротив него – и вот уже лежит на земле и едва дышит от боли.

Он присел рядом с ней на корточки, небрежно взял за подбородок и повернул лицом к себе.

– Не знаю, чему вас там учат, девочка, но на будущее запомни: