Шрам - Эмили Макинтайр

Он не выглядит счастливым.

– Тристан, – огрызается Ксандер. – Гляжу, что ты всегда приходишь на смерть.

Шаги Тристана тяжелые, его длинный черный пиджак развевается позади, пока он пересекает комнату. Глаза Ксандера расширяются, и он отступает назад, натыкаясь на край стола.

Быстро, как вспышка молнии, Тристан хватает Ксандера за лицо – так, что его щеки вминаются, а очки залезают на лоб.

– Тристан, пожалуйста, – вздыхает Майкл, потирая лицо руками.

Челюсть принца напрягается. Он поднимает Ксандера выше – настолько, что пальцы его ног начинают целовать землю.

Во мне бурлит беспокойство за брата, но я настолько поражена энергией, излучаемой принцем, что застываю на месте, не в силах отогнать пьянящий восторг, вызванный его грубой силой.

Мой взгляд поднимается на его кольца, потом переходит на толстые вены на его руке. Бедра сжимаются, когда я вспоминаю, как эта же рука погружалась между моих ног в присутствии ничего не подозревающей толпы.

Как жаль, что я не воспользовалась возможностью почувствовать его. Узнать, какую реакцию у него вызвала я.

– В нашем доме только что отравили члена семьи, а ты говоришь со мной так, будто я не могу разрезать твое тело на куски и скормить шавкам на ужин, – шипит Тристан.

От его слов на меня накатывает тошнота.

– Я бы не советовал, ваше высочество, – заикается Ксандер, морщась, когда хватка Тристана крепнет. – Мое мясо не пришлось бы им по нраву. Жевать слишком трудно.

Принц усмехается, роняя Ксандера на землю. Я вмиг бросаюсь к брату, приседаю рядом и помогаю ему встать.

– Что за манеры! – отрезаю я, глядя на Тристана.

Его глаза бушуют, как адская буря; все шутки и игры куда-то исчезли, словно их никогда и не было. Мое сердце бьется о ребра, когда я выдерживаю его взгляд, и впервые понимаю, почему его боятся.

В голове тотчас вспыхивают предупреждения моего дяди: «Принц со шрамом безумен, Сара. Держись от него подальше, ты поняла?»

– Откуда ты знаешь, что это был яд? – спрашивает Майкл.

– Потому что я не идиот, – Тристан, отведя глаза, поворачивается к брату. – Разве ты не видел эти конвульсии? Борьбу за дыхание? Быструю и мучительную смерть?

Майкл всасывает воздух:

– Он мертв?

С губ Тристана срывается смех – такой грубый, раскатистый.

– Гиены, – шипит Ксандер.

Мои брови ползут вверх, раздражение просачивается сквозь поры. Я понимаю, чего он добивается: свалить убийство на мятежников. Что ж, это не входило в мои планы, однако есть в таком повороте и польза: раз они нашли козлов отпущения, то я смогу беспрепятственно спрятаться у всех на виду.

И все же, как бы сильно я не пыталась себя убеждать, мысль о том, что могут пострадать невинные люди, давит на грудь до дрожи в ногах. Надеюсь, я закончу работу до того, как кто-то умрет.

Майкл хрипит:

– Здесь? В замке?

– У них и до этого получалось, – подмечаю я. – Не думаю, что это проблема – повторить свой приход.

Тристан стоит, прислонившись к стене; мышцы его челюсти то напрягаются, то расслабляются. Вытащив из-за уха сигарету, он нюхает ее и отправляет в рот. И хотя сейчас не самое подходящее время для реакций, мой живот напрягается, вызывая возбуждение.

После той ночи под звездами мое отношение к курению очень изменилось.

Он достает спичку из кармана, наклоняется вперед, чтобы зажечь ее, – несколько прядей его черных волос спадают на шрам. Из-за рыжего пламени черты его лица приобретают теплый оттенок.

Его глаза загораются, стоит им взглянуть на меня. Тристан выпрямляется, позволяя огню опалить деревянную палочку – так, что жар от нее чуть не касается его кожи.

Но он даже не вздрагивает. Даже не шевелится.

Я сглатываю, утонув в его взгляде, как в зыбучем песке. Принц ухмыляется, дым вытекает изо рта и вьется в воздухе.

– Неважно. Уже ничего не поделаешь, – произносит Ксандер, выводя меня из оцепенения.

Я отворачиваюсь, тяжело дыша.

Майкл ходит взад-вперед, его взгляд мечется от одной стены к другой. Прикусив внутреннюю сторону щеки, я рассматриваю его, гадая, почему он так обеспокоен. Ведь несколько недель назад к его ногам прикатилась отрубленная голова, и его это ничуть не встревожило.

– Не волнуйтесь, – продолжает Ксандер. – Я обо всем позабочусь.

Глава 29

ТРИСТАН

– Думаешь, это мятежник? – спрашивает Эдвард, поправляя манжету мундира. – Кто-то испугался и взял дело в свои руки?

При мысли о мятежнике, не подчиняющемся мне, меня пронзает ярость. Я смотрю на Эдварда, чувствуя, как недоверие прокладывает себе дорогу.

– Неужели кому-то захотелось мучительной смерти? – удивляюсь я. – Они ведь должны понимать, что их ждет наказание.

Эдвард кивает, потирая щетину:

– Может, это Александр? Эта жалкая птичка?

– На данный момент я подозреваю каждого.

Я поднимаюсь со своего места, прохожу в угол комнаты Эдварда и смотрю в зеркало, расположенное на комоде.

– Даже леди Битро?

Оборонительная реакция обрушивается на меня, как бетонная стена, раскалывая своим напором мой фундамент. Я поворачиваюсь к нему, наклоняя голову:

– Если ты хочешь меня о чем-то спросить, Эдвард, сделай это. Я не выношу игр.

Он сглатывает, пожимая плечами.

– Я ничего не имею в виду… но она действительно привлекательная женщина.

Я сжимаю челюсть, подавляя желание отрезать ему язык за то, что он говорит о ней настолько свободно, будто у него есть на это право. Как будто он имеет хоть какое-то представление о том, насколько она разрушительно красива.

– Она принадлежит моему брату.

Он смотрит на меня краем глаза, стоя рядом со мной у зеркала:

– Но ты же предупреждал мятежников не трогать ее.

Я вздыхаю, устав от его вопросов:

– Я убью ее, Эдвард. И сделаю это на глазах у Майкла.

Я вспоминаю ужин, когда она прикоснулась к моему члену, а потом вложила те же пальцы в руку Майкла, улыбаясь ему так, словно он стал ее миром.

Внезапная мысль ударяет меня, как пощечина:

«А что, если это она виновна в смерти Такана?»

Сара всегда прокрадывается туда, где ей не место, носит с собой клинки и играет роль заботливой королевской особы, хотя я точно знаю, что она змея в овечьей шкуре.

А еще она сидела рядом с лордом Таканом на банкете.

Я вздыхаю, когда кусочки головоломки складываются в единое целое, а холодная нотка успокоения проскальзывает по моим внутренностям.

Конечно, это она.

Моя маленькая лгунья.

Я жду появления гнева, но вместо него приходит возбуждение. Раз это Сара, значит, она гораздо подлее, чем я думал. Мне хочется надавить на нее, посмотреть, как далеко она зайдет. И подождать момента, когда она сломается.

Член оживает от ее коварных поступков, и я впиваюсь зубами в нижнюю губу, сдерживая стон. Теперь она интересна мне еще больше.

Поправив черный жилет, я иду к черному фраку, брошенному на стул, поднимаю его и продеваю руки в рукава.

– В любом случае это ничего не меняет, – добавляю я с лукавой улыбкой. – Сделаем акцию на сегодняшний вечер: «два по цене одного».

Последний бал в замке Саксум состоялся в тот день, когда Майкл вступил на престол, устроив самое пышное мероприятие с начала века.

Я на нем не присутствовал.

Забыл, наверное.

Но в этот раз я прекрасно знал, что леди Битро окажется в центре внимания.

Правда, я совсем не ожидал, что ее присутствие так сильно на меня повлияет.

Я слежу за ней из тени бального зала; кровь бурлит, как чан с кислотой, пока я наблюдаю, как она расхаживает под руку с дюжиной разных мужчин, каждый из которых жаждет возможности потанцевать со своей будущей королевой.

Мой брат сидит рядом с матерью в отгороженной зоне, предназначенной для королевской семьи, под мерцающим черно-золотым навесом из тончайшей драпировки.

– Она просто красавица, не так ли? – раздается позади меня невнятный голос.

Я оглядываюсь. Раздражение пробирает меня до костей: неужели кто-то считает, что имеет право говорить о ней? И эта злость только усиливается, когда я вижу невысокого, коренастого мужчину со слишком большим количеством драгоценностей и рыжими волосами, яркими, как солнце, который покачивается на месте, держа в руках бокал с вином.

Лорд Клавдий, барон Сульты, города на равнинах Кампестрии, недалеко от южной границы. Он