Дракон, который меня не помнит - Юлия Сергеевна Ханевская

Вспомнив про обещание, данное самой себе, хорошенько сегодня отдохнуть, я отмахнулась от тревожного чувства и пошла искать Аду. Она зацепилась разговором с однокурсником, пытаясь что-то ему доказать, сжимая в обеих руках по стакану. В одном — мой персиковый сок, во втором — какой-то коктейль ядреного сиреневого цвета.

Молча забрав у нее свой «заказ», шепнула благодарность и отвернулась, снова выискивая Эварса в толпе. Отпила глоток и медленно двинулась мимо танцующих, огибая усыпанные мерцающим снегом ели, установленные в центре зала.

Когда стакан уже был на половину пуст, терпение грозило сорваться и совершенно точно отчитать Барта, едва тот соизволит появиться. Но не успела я об этом подумать, как ощутила прикосновение ладони к пояснице, а затем горячие губы на своем плече.

Вздрогнула от неожиданности и повернула голову, едва не ткнувшись носом в пахнущую бергамотом темноволосую макушку. В следующую секунду Барт отстранился, оставляя на коже тепло поцелуя, запустившего волну мелкой дрожи по телу.

— Привет, — шепнул на ухо, запуская вторую волну. Откинул одним пальцем мешающий локон и поцеловал в чувствительное местечко за мочкой.

Я шумно вдохнула и едва не выронила стакан. Барт обхватил за талию и развернул к себе лицом. Обтек медленным взглядом сверху вниз и обратно, останавливаясь в моих глазах.

— Ух ты.

Губы сами по себе растянулись в смущенной улыбке, а негодование от задержки парня растворилось, будто никогда и не существовало.

Глава 13

После торжественной речи ректора Тоба, поздравившего всех с праздником и пожелавшего отлично отдохнуть на последних длинных выходных в этом учебном году, началась череда обязательных танцев.

Отрывал вечер конечно же полонез, который исполняли адепты выпускного курса. Я ощущала себя во время этого нескончаемого шествия по различным фигурам жутко неловко. Даже партнерство с Бартом не помогало скрасить этот кошмар, хотя вел себя истинный так, словно никого, кроме нас двоих в зале не было.

Разучить весь набор основных бальных танцев нам пришлось еще в школе, но если я потом танцевала всего два или три раза в предыдущей академии, то Эварс явно практиковался чаще. Его семья устраивала по нескольку приемов за год, где единственный наследник наверняка должен был не просто присутствовать, а подавать всем пример. И в поведении, и в разговорах, и в танцах. А держать «марку» он умел, как ни крути.

После ужасно долгого и невыносимо напряженного для меня полонеза, пришло время вальса. Вот где я выдохнула свободно и наконец расслабилась. Я обожала этот танец, все его вариации.

После третьего, завершающего торжественную часть круга, снова взял слово глава академии. Началось вручение наград победителям всех прошедших за год турниров. Их оказалось не так много, чтобы я успела заскучать. Барт отходил получать заслуженные медали аж четыре раза, а в промежутках занимался тем, что заставлял меня смущаться и краснеть, целуя на публике.

Я прямо-таки каждой клеточкой кожи ощущала на себе чужие взгляды. И даже мимолетное касание губ Эварса моей щеки играло роль взорвавшейся внутри энергетической бомбы.

— Ну наконец-то, — облегченно выдохнула я, когда объявили завершение торжественной части.

Ректор ушел со сцены, ее заняли музыканты. Далее предполагались танцы — привычная вечеринка, только более объемного масштаба, нежели те, которые устраивались в общих гостиных.

Заиграли первые аккорды гитары, чуточку приглушился свет. Народ начал активно заполнять свободное пространство зала.

Как вдруг свет резко погас! Полностью, не оставив ни единого фонарика!

Я испуганно дернулась — так неожиданно это случилось. Но тут же ощутила спиной знакомое тепло, а в следующую секунду оказалась заключена в объятия.

— Не бойся, все по плану, — пробормотал Барт на ухо.

Взволнованный ропот толпы и выкрики знакомыми голосами магистров говорили обратное. Подобного в программе точно не было.

Но когда потолок превратился в звездное небо и стало возможным разглядеть темные силуэты топтавшихся поблизости людей, возгласы обрели оттенки восторга. Все задрали головы, в ожидании чего-то необычного, и это не заставило себя долго ждать.

Вдалеке глубокого неба, которое с огромной натяжкой можно назвать иллюзией — так натурально оно выглядело — проявились очертания серебряного дракона. Он быстро приближался, увеличиваясь в размерах, и в какой-то момент промчался прямо сквозь очарованных зрителей. Распахнув огромные крылья, сотканный из света зверь осыпал присутствующих бриллиантовой пылью и стрелой устремился обратно вверх.

Он удалялся, удалялся, удалялся… А затем взорвался снопами разноцветных искр! Каждая искра превратилась в маленький фейерверк и грянула в звездной высоте, распускаясь сверкающими цветами.

Грохот волшебного салюта отражался в груди раскатами грома, яркое светопреставление захватывало дух и хотелось, чтобы это не прекращалось. Когда следы дракона полностью растворились, стало светлее, а с неба на нас посыпался снег.

Как настоящий, сверкающий гранями снежинок на свету фонарей и тающий при соприкосновении с разгоряченной кожей. Но не ледяной, и не оставляющий после себя мокрые следы.

В завершении сюрприза заиграла музыка. Она исходила откуда-то сверху и не принадлежала приглашенной группе. Но те быстро подстроились под мелодичный ритм и принялись вторить ее аккордам.

Я обернулась в руках Барта, пораженно восклицая:

— Это ваших рук дело⁈ Вот, что имел в виду Шон!

Он улыбнулся, увлекая меня в медленный танец, хотя мелодия совершенно не предполагала таковой.

— Понравилось?

Рядом двигались в зажигательном ритме, разговаривали, пытаясь перекричать музыку, и мы в этом хаосе выделялись, как белое на черном.

— Невероятно и очень, очень красиво! Но это же высший уровень волшебства, как вам удалось?

— Ну, так и мы не дилетанты.

Я покачала головой, мягко улыбнувшись. Не хотелось портить момент и указывать ему на бахвальство. Потому я просто молчала, скользя взглядом по его довольному лицу. В какой-то момент оно стало серьезным, из глаз исчезли озорные огоньки, уступив место чему-то глубокому и безграничному, что заставляло сердце щемить в груди от переизбытка эмоций.

Поддерживая мое молчание, Барт притянул ближе и склонился, зарываясь носом в волосы у виска. Я обняла его плечи, прислонившись щекой к груди и прикрыла глаза. Так мы и раскачивались в странном танце, похожем на убаюкивание друг друга.

Песня сменилась на более спокойную и та отыграла полностью. Только когда ее сменила следующая, Барт отстранился и проговорил:

— Мне пора.

— Уже?.. — растерянно пробормотала я, сжав в пальцах рукава его рубашки.

— Еще после салюта. У отца запланирован важный разговор со мной именно на сегодня. А он не