Дракон, который меня не помнит - Юлия Сергеевна Ханевская

Я помрачнела, вспоминая, о чем именно будет их разговор. Точно не знала, конечно, но предполагала.

Барт поднял руку и провел костяшками пальцев по моей щеке, чуть прищурившись:

— Только не вздумай раскисать, Офелия.

Затем взял мою ладонь в свою и поднял выше, обращая внимание на блеснувший на свету сапфир венчального кольца.

— Видишь это? Не забывай, мы теперь связаны не только истинностью.

Я вздохнула, отлипая взглядом от украшения и возвращая его к лицу Барта.

— Как уж тут забыть…

Он усмехнулся уголком губ, притянул к себе и быстро поцеловал. Я не успела распробовать поцелуй, как Барт уже отстранился, выпуская меня из своих рук и отступая на шаг.

— Я наказал Шону присмотреть за тобой, так что можешь остаться и хорошенько повеселиться.

Я нахмурилась вспыхивая.

— Серьезно? Ты мне разрешаешь? — выделив последнее слово, скрестила руки на груди.

Он рассмеялся, моментально обезоруживая.

— Но, если желаешь, я провожу тебя до спальни, дорогая.

— Иди уже! — фыркнула, не сводя с него глаз. — Я предпочитаю остаться.

Барт шагнул ко мне, снова поцеловал, теперь уже в щечку. Провел ладонью по руке, от плеча до самого запястья и сказал:

— Скоро увидимся, Офелия.

А затем ушел, не оборачиваясь.

Я смотрела ему в след, с тянущим чувством в груди, пока не потеряла его спину за постоянно двигающейся толпой.

Вроде бы все прошло замечательно, у нас есть спасательный круг в виде тайного ритуала венчания, да и расстаемся мы всего лишь на выходные, но…

Почему же мне так тревожно?

Словно мы упустили нечто очень важное, и теперь оно готово взорваться, оттолкнув нас друг от друга в разные стороны.

Часть 3

Интерлюдия

Нимерия не любила скандалы. Хоть обходить их стороной с каждым годом становилось все сложнее.

На протяжении их с Кадеоном брака она старалась сохранять подчиняющуюся позицию. Не спорила, не перечила, не высказывала недовольства. Даже, когда терпеть становилось невыносимо.

Замуж она выходила уже за правителя Краста. Властного, жесткого, привыкшего руководить. И это затрагивало все сферы его жизни. Нимерия и не собиралась становиться на одну ступень с будущим супругом, ее растили кроткой, послушной, будущей женой дракона. Но все же она надеялась на любовь.

Вернее, сначала на истинность.

А в итоге не получила ни первого, ни второго.

Кадеон не был грубым с ней в постели, в первое время старался проявлять нежность даже за пределами спальни. Увы, послесвадебная эйфория быстро сошла на нет, руны истинности на их телах не проявились, и дракон начал понимать, что наследников в договорном союзе не родится.

В отношениях засквозил холод, глаза мужа все чаще ранили безразличием.

А потом появилась Анабель, и семейная жизнь окончательно разделилась на «до» и «после».

Нимерия в полной мере ощутила, каково быть замужем за драконом, не являясь при этом его истинной парой.

Ей было невыносимо тяжело, горько и обидно. Она даже ревновать Кадеона не могла, потому что и сама на тот момент не сказать, чтобы любила. Нимерия чувствовала себя одинокой, слабой, беспомощной. Ведь ничего от нее не зависело. Что было в ее распоряжении на тот момент? Возможность устроить скандал? Пожаловаться отцу на невыполнение Кадеоном супружеского долга?

Глупости.

Их брачный договор составлен драконами и учитывал все нюансы, связанные с истинностью. А папа к тому моменту находился уже при смерти. Последний родственник мужского пола — Вармир, перенявший обязанности главы рода, предательски отвернулся от Нимерии, назвавшись отшельником.

Она осталась одна.

Никому до ее бед не было дела.

Приходилось терпеть, играть роль послушной жены и тихо ненавидеть любимую женщину своего мужа.

Страшно признаваться, но Нимерия желала ей смерти. Каждый раз, когда видела лучащегося счастьем Кадеона, мысленно представляла, как он рыдает над гробом своей драгоценной Анабель.

Даже когда та забеременела, Нимерия продолжала видеть картинки с похоронами, и те, как ни ужасно, умиротворяли ее. Позволяли исправно держать маску, улыбаться на праздничных приемах, не спрашивать, почему Кадеон перестал делить с ней постель.

Избегать скандалов и сглаживать острые углы.

Она ничего не делала, дабы улучшить свое положение, но свято верила, что однажды мучения окупятся сполна.

И этот день настал.

Когда Анабель скончалась в родах, Нимерия почувствовала крылья за спиной! Она предвкушала, что скоро ее муж вернется к ней и будет только ее всецело. Он конечно же полюбит, ведь сделать это раньше не давала пресловутая истинность. Теперь у них будет нормальная семья, ей не придется больше ощущать себя третьей лишней.

Как же больно разбились ее ожидания.

Стало только хуже.

Кадеон переживал кончину своей пары очень тяжело. Его убитая любовь сплелась с горем и обратилась ненавистью ко всему вокруг. Даже новорожденного мальчика он предпочел не видеть. Ребенок с первых дней жизни свалился на голову именно Нимерии, и ей самой пришлось решать множество вопросов, связанных с ним.

Она не хотела вспоминать те сложные времена, но даже тогда она продолжала надеяться на лучший исход. Дракон перегорит однажды, все устаканится и придет, наконец, к долгожданному идеалу, в мечтах о которых она жила не один год.

Конечно же это пламя в конце концов утихло. Кадеон предпочел забыть Анабель и по-своему полюбил сына. Чтобы мальчик не рос со скорбью о покойной матери, она исчезла и для него тоже.

Так Нимерия обрела «родного» ребенка, который до зубовного скрежета напоминал ей, что в жизни ее мужа когда-то была любимая женщина.

Она умерла, и Нимерия не смогла занять ее место.

А теперь, спустя столько лет, повзрослевший Бартоломью пошел по стопам отца. Обрел истинную любовь, которая растопчет сердце и испортит жизнь еще одной, такой же наивной и мечтающей о счастье девушки, какой была сама Нимерия.

Почти двадцать лет назад, в борьбе за собственное счастье, она ничего не предприняла. Теперь же собиралась сделать все возможное, дабы помочь своей несчастной преемнице не разбиться об очередного Эварса.

Ради цели она даже поступилась принципами никогда не вспоминать о своих темноэльфийских корнях. Ведь только там могла найти действительно необходимое — магию, способную повлиять на дракона и остаться при этом незамеченной.

Нимерии потребовалось несколько мучительных дней на раздумья, а потом две наполненные сомнениями недели на приведение плана в жизнь.

Разрушить истинную связь было невозможно. Тем более такую сильную. В момент ее пробуждения ритуальный зал буквально пылал ярким светом! Да к тому же, Нимерия не хотела физически вредить Бартоломью.

Ей нужно всего лишь