Соблазненные смертью - Марго Харт

class="p1">Дамиан, запыхавшись во время активного спарринга с Кастильо, в один момент отступил на шаг, и устремившийся прямиком к наемнику кулак рассек воздух. Парень поморщился, почувствовав покалывание в районе ребер, и с силой растер то место в попытке унять зуд.

– Почему ты думаешь, что я пытаюсь ее одурачить? – Мануэль последовал примеру друга, воспользовавшись перерывом. – Тебе не приходило в голову, что я, например, остепениться собрался?

– Perro lascivo[12].

– Да брось, Дамиан! Не делай из меня наглухо отбитого.

Бланко насмешливо выгнул бровь. Кастильо промолчал, а после чертыхнулся, словно сам же убедился в истинности слов наемника.

– Окей, я отбитый. Но с этой рыжеволосой красавицей я не играю.

– Сколько раз вы уже потрахались?

– Если я скажу, что ни одного, поверишь?

– С большой натяжкой, – усмехнулся Дамиан, разминая плечи. – В последнее время ты стал еще более непредсказуем.

Мануэль вперил в друга потускневший взгляд, размышляя о чем-то своем.

– Ты послужил катализатором перемен, дружище. Наслаждайся!

Они тренировались еще около получаса, после чего Кастильо ушел.

Дамиан принял душ и, расслабленный и умиротворенный, взял телефон, поймав себя на желании услышать голос Веласкес.

Чувствовал ли себя наемник глупо? Нет. Уязвимо? Да, но не в отношении собственной шкуры. Беспокоился он лишь о том, что близость с Селией могла навредить ей, однако мысль, что необходимо было держаться подальше от этой девушки, стала казаться самой страшной пыткой.

У Дамиана никогда не было длительных отношений, таких, что называли серьезными, не ради удовлетворения физиологии и снятия напряжения. На то имелась веская причина: личная жизнь для киллера – слабость и помеха. А теперь таковым казалось отсутствие Веласкес.

С ее сладкими губами, с ее ненасытными глазами, с ее манящим телом, жаждущим смелых прикосновений. От одного только воспоминания об этих коротких, но страстных ласках Бланко возбуждался. И не только ниже пояса – сердце не отставало, будто издеваясь над наемником.

Селия не ответила ни с первого раза, ни со второго, ни с еще какого-то. Что и следовало доказать: расслабляешься – получаешь оплеуху от суровой реальности.

Предположение худшего заволокло сознание Дамиана. На последнем гудке парень отбросил телефон на столешницу и начал быстро собираться.

* * *

Веласкес только что закончила видеоконференцию с начальником, который улетел во Францию для, как он сам выразился, «привлечения новых партнеров и клиентов». Он похвалил ее за проделанную работу и пообещал вознаградить за успех компании премией, что не могло не радовать. Селия и сама была довольна собой, ведь, несмотря на все страсти, коими полыхала жизнь, девушка не сбавляла обороты, чтобы обеспечить себе достойную жизнь.

Позже родители прислали ей фотографии из Сарагосы. Веласкес становилось спокойно и радостно, когда она видела и слышала, что с ее семьей все в порядке и что тревога больше не омрачала их лица. Хоть такие события и не могли пройти бесследно.

– Señorita Веласкес, к вам там… – Габриэла, появившаяся на пороге кабинета, показалась нервной. – В общем, к вам пришли.

– Да, конечно, – не понимая причины растерянности помощницы, Селия успокаивающе улыбнулась.

Дамиан предупредил, что приставил наблюдать за девушкой проверенного человека, который никак не будет отсвечивать, находясь на расстоянии. Веласкес не стала возмущаться и приняла решение Бланко, но на следующий день, поддавшись интересу, попыталась разглядеть в окне офиса кого-нибудь подозрительного. Видимо, из-за неопытности попытка не увенчалась успехом. Из этого следовало, что переживать о чьем-то визите не стоило.

Если только это не был сам Дамиан, при появлении которого у Селии каждый раз едва ли не пропадала возможность дышать.

Незваный гость вызвал примерно те же эмоции, но отнюдь не от восторга.

– Привет, Веласкес.

Этот голос, всегда высокомерный и насмешливый, девушка не хотела бы слышать больше никогда, как и видеть перед собой человека, которому он принадлежал. Но судьба решила в очередной раз испытать Селию на прочность.

– Привет, – сухо ответила Веласкес, даже не шелохнувшись на рабочем месте. – Что-то случилось?

– Обязательно должно что-то случиться для нашей встречи?

– Dios mío[13], Рамон, если тебе стало скучно, то пусть тебя развлекают твои подружки.

С Рамоном Дельгадо их еще совсем недавно связывали отношения. Причиной расставания послужила опрометчивая мысль парня, что Веласкес будет безропотно потакать ему во всем. Самомнение Дельгадо находилось много выше уровня небес, и в какой-то момент Селия очнулась, вытряхнула пыль из глаз, сняла с ушей макаронные изделия и поняла, что заслуживает лучшего отношения.

– Не начинай, – раздраженно шикнул Рамон, пододвинув кресло к рабочему столу Веласкес, чтобы тут же по-хозяйски развалиться в нем. – Мы ведь друзья.

– Мы. Не. Друзья, – отчеканила девушка, стараясь держать себя в руках.

– Я думаю, все же друзья, ведь хорошо знаем друг друга.

– Ты знаешь только то, что удобно тебе любимому.

– Какая ты стала… недружелюбная, – процедил Дельгадо, сложив руки в замок и уперевшись локтями в подлокотники.

Селия окинула бывшего возлюбленного безразличным взглядом. Ему нравилось одеваться с иголки, так, чтобы чувствовалась материальная обеспеченность и можно было смотреть на людей свысока: пиджак, пошитый по индивидуальным меркам, начищенные до блеска кожаные туфли, швейцарские часы, золотая печатка на среднем пальце правой руки. Рамон был привлекательным, хорошо сложенным парнем с русыми волосами и буро-желтыми, с вкраплением зеленого глазами. Но он не Дамиан, а значит, недостаточно хорош.

Поймав себя на этой мысли, Веласкес ухмыльнулась. Теперь она чувствовала себя той, кто находился выше. Дельгадо уловил это и, уязвленный, скривил губы.

– Люди меняются. – Селия встала, обошла стол и, скрестив руки на груди, остановилась напротив парня. – Открывают глаза, например. Что тебе надо, Рамон?

– Ничего. Просто захотел поболтать с другом.

Девушка истерично хохотнула. Ее радовало, что в груди больше ничего не екало рядом с этим человеком. Возможно, Селия просто перегорела в многочисленных попытках спасти те отношения и теперь испытывала лишь раздражение, потому как Рамон даже сейчас продолжал попытки давить на бывшую. Ко всему прочему он был искусным манипулятором и махровым эгоистом.

– Я не хочу с тобой разговаривать, – попыталась спокойно донести мысль Веласкес.

Тот встал и, сократив расстояние между ними до нескольких шагов, засунул руки в карманы синих джинсов. Селии стало некомфортно, и от напряжения она впилась ногтями в сжатые ладони.

– Как поживаешь? – снова проигнорировал слова девушки Рамон.

– У нее все в порядке.

Они одновременно оглянулись на третий голос, и Веласкес от неожиданности округлила глаза, расцепив руки. Дар речи испарился; она не знала, как реагировать, что делать, что говорить. От волнения сердце выбивало дикий ритм, отдаваясь в ушах.

Уже привычная черная одежда. Футболка, кожаная куртка, грубые ботинки. Напряженная челюсть, но поразительно холодный, колкий