От любви не убежишь - Мэйв Хэрэн

— Нет, они все теперь воняют, как кошачья моча. Может навсегда вас отвратить от духов, правда.

За его левым плечом Тесс заметила книгу в глянцевой обложке, озаглавленную «Понимать искусство». Вот то, что надо. Но она постеснялась покупать ее прямо на глазах у Стивена и Элли. К счастью, Люк объявил, что хочет кока-колу, и все решили пойти с ним.

Тесс сняла книгу с полки. Почти двадцать фунтов. Она быстро выписала чек и заметила, что Элли заглядывает ей через плечо.

— Слушай, мам, почему бы тебе не купить «Путеводитель», и все?

Совершенно бесполезно объяснять ей, что она чувствует себя неуверенно в том, что касается искусства. Тинейджеры обычно любят делиться своими проблемами, не представляя, что они могут быть и у тебя. Она сунула книгу в сумку как раз в ту минуту, когда в магазин вошли Люк и Стивен.

— Ты не забыла взять тот дорогой фотоаппарат, который купил тебе папа? — спросил Стивен Элли, передавая ей четыре цветные пленки. Элли кивнула. — Хорошо, ты назначаешься официальным фотографом, я жду от тебя отчет о том, как вы там развлекаетесь. И сними маму, хорошо? — Он подмигнул Тесс. — Как она лежит в ракушках на Каури Бич.

— Пошли, пошли, — сказала Тесс, не обращая внимания на то, что рука Стивена ласкает ее самым некорректным образом. — Объявили наш рейс.

Когда они поднялись над уровнем облаков, тяжесть спала — перед ними под ясным синим небом лежала Ирландия. Элли предсказывала, что к тому времени, когда они приземлятся, небо затянется тучами, но этого не произошло.

Стелла ненавидела водить машину, поэтому поджидала их в аэропорту Корка в такси, и уже к концу дня Люк с рыбацкой сетью в руках мчался по пляжу, чтобы впервые за каникулы искупаться.

Элли сделала единственную уступку сельской местности — вытащила шнурки из своих «Доктор Мартене» и следовала теперь за Люком в темных очках и черном купальном костюме из лайкры, расстроенная тем, что ее единственными зрителями были лишь собственная мать да пара чаек.

Для Тесс это место было самым близким к небесам. Так она представляла себе рай. Она разложила полотенце на узкой полоске песка, в окружении скал и дюн, и вздохнула от счастья. Хорошая погода простояла две недели. Раннее купание, обильный завтрак, солнечные ванны или, в случае Люка, лазанье по скалам, бокал очень хорошего шампанского перед ланчем, которое неизменно открывал Джулиус, к великому раздражению Стеллы, отдых, купанье, снова лежание на пляже, выпивка, обед. Даже Элли была убаюкана этим ритмом, а в тот самый момент, когда Тесс заметила, как сгущаются тучи подростковой скуки, из замка Слейн прислали приглашение на концерт. Элли была в восторге.

Превосходный хозяин, Джулиус, хоть и продолжал свои занятия, но всегда приветливо встречал их, ненадолго отвлекаясь от работы.

Стелла была, как всегда, более далека, но после восемнадцати лет жизни с ее сыном Тесс принимала это как данность. По-настоящему Стелла оттаивала, только когда общалась с Элли.

Десять дней пролетели незаметно. Тесс лежала на своем любимом месте, в дюнах, спрятавшись от досужих взглядов, прислушиваясь к жаворонку, взмывавшему вверх над пшеничными полями и устремлявшемуся прямо к морю. Она подумала, что в Ирландии солнце светит в августе по-особому, как нигде на земле. В отличие от Греции или Испании, здесь оно сохраняет мягкость. Привыкшие к дождю, люди раскрываются, как цветы, когда светит солнце. Тесс чувствовала, что с ней самой происходит то же самое.

Только одно омрачало горизонт. К явному разочарованию Стеллы и Джулиуса, Стивен не приехал. Не имея возможности сказать правду, Тесс ссылалась на его занятость, но все ее оправдания звучали неискренне. Джулиус и Стелла решили, что он просто не захотел приехать, и несколько раз, читая обиду в их глазах, Тесс чуть не призналась. Но останавливалась как раз вовремя: Стивен должен сам все рассказать им. И скоро он приедет. Она вспомнила его гибкое тело в тот день на Каури Бич и почувствовала внезапное желание. Видение любовной игры предстало перед ней, никак не соответствуя благочестивой ирландской земле. Все, что она хотела бы сделать с ним. И даже больше. Все, что он мог бы сделать с ней… Она перевернулась на живот и зарылась лицом в песок, чтобы заглушить тоску по нему. Как непохоже на их домашнюю жизнь, когда секс — часть их повседневной домашней рутины, всего лишь пункт в списке «вещей, которые необходимо сделать», затиснутый где-то между походом в школу и супермаркет.

Тесс, улыбаясь, подумала: вот бы вернуться в размеренный мир Джейн Остен, покой которого, кажется, не возмущался подобными низменными мыслями.

Слоук Хейворд стоял в пустой студии школы в Брайанте, погруженный в такое состояние, которое можно было бы назвать раскаянием. Он совсем не привык этим заниматься и вовсе не был к этому склонен. Это чувство было неудобным, вчера оно не давало ему уснуть ночью и вообще нарушало приливы и отливы его природного цинизма. Причиной его раскаяния был Стивен Джилфилан. За три дня до окончания курса Слоук пригласил Стивена в Челси Артс Клуб на полчаса, чтобы попытаться отговорить его от работы консультантом по дизайну и убедить стать профессиональным художником. Он и не подозревал, как отреагирует Стивен.

Когда Стивен подъехал к клубу, Слоук приветствовал его, как ему казалось, открыто и непредубежденно.

— Вам не нужно идти работать на Джо, вы художник, черт бы вас побрал. С ней произошла та ее история. Она была моей лучшей ученицей, но все забросила ради этой тупой парфюмерной фирмы.

— И ради того, чтобы стать миллионершей, — вставил Стивен с кривой усмешкой. Но все-таки он был удивлен. — Я и не знал, что она занималась живописью. Вот почему она до сих пор так интересуется ею.

Слоук сентиментально посмотрел на свой виски.

— Надо было ее видеть: как персонаж из «Сидра с Роузи», прямо из Девона, наивная до черта, никакого представления о теории. Но она всегда знала, чего хочет, и никто не мог ее остановить. Конечно, она всегда чересчур критически относилась к себе, никогда не была довольна своими достижениями. — В голосе Слоука звучал редкий энтузиазм. — На последнем курсе она познакомилась с Хьюго Ричмондом, и он уговорил ее заняться этой парфюмерной лавкой. — Несмотря на всемирный успех «Ричмонд и Квинн», Слоук все еще считал это решение роковым для Джозефины. — Она пропустила свой дипломный показ ради того, чтобы попасть на какую-то, прости, Господи, коммерческую ярмарку. Она была звездой своего курса, не важно, что она сама думает по этому поводу. Статьи в газетах, предложения от галерей, много чего. Но она уехала в Лилль обсуждать упаковку. — В Лилль! — Слоук считал это крайним оскорблением.

— Каким художником она была? — Стивен не был уверен, что сможет догадаться, к чему Джозефина более склонна— к образной живописи или к сложным абстракциям?

— Колорист. Ваши картины иногда напоминают мне ее. Она любила Матисса, и это за двадцать лет до того, как все это снова стало модным. Она всегда была оригинальной, ни с кем не сравнимой.

Стивен был потрясен. Он и не подозревал, насколько они похожи. Ему не терпелось поговорить с ней об этом. Слоук укоризненно уставился на Стивена поверх пустого стакана.