Курвеллочка - Мара Евгеника

Тело и лицо Курвеллочку всегда выдавали. Мужчина помнил, как она тяжело дышала и дрожала под напором его торса, когда он прижал Ириху к стене в кабинете. Ее пульс можно было считать по венкам на виске и шее.

И при всех невербальных признаках симпатии женщина упорно отрицала это. Если делала, то, значит, у неё на это были веские причины. Мужчины в настоящий момент у неё не было, Макс это знал точно.

Исходя из этого, Греков сделал единственно возможное и правильное, по его мнению, умозаключение: он ей был неприятен внешне.

"Да, все как сказала в Межеве, так и есть. Я не её пиджак, потому что она - красавица, а я - чудовище! Как бы сейчас Ирина не пыталась сгладить свои слова другими причинами. Например, стыдом, что занялась сексом будучи нетрезва. Ерунда это все! Некрасив, потому и не мил! Чего человека мучить собой напрасно," - покрутив мысли свои печальные, решил Максим.

Приняв реальность, с трудом смирившись со своим вторым фиаско, мужчина посмотрел на все другими глазами.

Вздохнув и выдохнув, Макс поднял на Курвеллочку глаза.

Она, вероятно услышав его громкое дыхание, тоже перевела на него взгляд от своих рук, которые упорно терла.

- Хорошо, Ириша! Я все понял. Не буду тебя больше мучить и беспокоить. Работай столько, сколько решишь. Внесешь ссуду, сразу подпишу твоё заявление.

После слов Грекова всякое желание что-то объяснять и пояснить у Ирины отпало. Кивнув головой, она стала прощаться.

В коридоре, словно пытаясь исправиться, Курвеллочка долго на него смотрела. О чем-то думала, жуя губу.

- Извини меня, пожалуйста, Максим. Вот такая я - еблань! Ты - мужик хороший. Очень! Встретится тебе ещё нормальная девушка. Извини, - произнесла она слова, которыми просто отхлестала его по щекам.

Как человек чести, Макс свое слово сдержал после их разговора, он больше Ирину не тревожил. Пока еще находился на больничном писал и звонил ей сугубо по рабочим вопросам. И то крайне редко. Если что-то нужно было уточнить или узнать, делегировал полномочия первой замше.

Вернувшись с больничного Греков усиленно старался избегать личного общения с Курвеллочкой. Благо для этого хватало таких совещаний как это.

Устав от бессмысленности обсуждения данной темы и понимая, что Ирина не уступит и не поступится своей профессиональной честью, Максим Викторович волевым решением завершил совещание.

- Викторович, ну хоть ты ее приструни, - вставая с места с психом произнес Верчук. - Сам же видишь, Адольфовна палки в колеса вставляет. Целый штат юристов, пусть ищут юридические лазейки. За что они зарплату получают?

Ирина, которую слова техдира застали уже на выходе, резко развернулась.

- Ачешуеть! Знаете-ка что, Максим Викторович, делайте так, как Вам советует Николай Иванович, а потом вместе с ним ищите лазейки, чтобы выбраться из камеры с решётками. Не мне вам, в конце-концов, передачи таскать, - ехидно выпалила Адольфовна и выплыла в приемную с прямой спиной, легко покачивая крутыми бедрами.

- Сучка, - злым шепотом бухнул Верчук.

"Курвеллочка! Красавица и умница! Жаль, что не мне достанется," - с восхищением и тоской подумал Макс.

Глава 25

Глава 25

- Ты чего такая хмуристая, Ириха Гитлеровна, - появившись в проёме кабинета выдала главбушка Наташка.

- И вам не хворать, госпожа Егорова, - хмыкнула Ирина.

- Здрахуйте ахуйте! А где наше фирменное "опизденеть"? Тебя, Иркин, что опять "низкоклиренсный" достаёт? Может ему как в старом анекдоте - пургена с димедролом. Слабит легко и мягко, не прерывая сна! - не унималась Натаха, видя, что Гросси в совершенном ни настроении.

- Нет, пока не достаёт. Я просто подзаипалась что-то, Наташ. Суд на суде и судом погоняет. Ещё Верчук со всякой фуйней завиральной лезет. Только из одной проблемы, начали вылезать, так этот еблан новые придумал, - совершенно бесцветный голосом ответила Ириха.

- Понятно. Печально. А давай, Адольфовна, мы с тобой кофеечку бахнем с пирожными. Я вкусные в "Юности" купила, - предложила Наталья, зазывно улыбаясь.

Ирина посмотрела на коллегу скептически. Главбухша тяжелый взгляд зеленых глаз Фюрера выдержала стоически.

- И нечего меня сверлить глазищами. Для меня с моими девяноста пятью кило живого веса пироженка особой роли не сыграет, а тебе с твоим теловычитанием точно поможет. Жопоньки то совсем не стало. Брюки поди булавками к лямкам лифчика пристегиваешь? На лице одни глаза…Ир, ты когда обедала последний раз? А ужинала? Короче, я пошлепала в чайную комнату, а ты быстро за мной, - в завершение риторического спича приказала Натаха.

- Уговорила, речистая! Давай, накрывай на стол. Я сейчас несколько предложений в отзыве допишу и приду, - в подтверждении своих слов Ирина кивнула головой на монитор компьютера.

- Ловлю на слове, пошла кофе делать. Тебе двойной, да? - уточнив, Егорова направилась на выход.

Проследив на плавными перекатами обширных бёдер Натальи, Ирка вздохнула. Она снова вспомнила свой последний ужин вчера у родителей.

"Блядь, и чего я не пропустила этот семейный мозгоклюй. Да, и, вообще, лучше бы вчерашнего вечера в моей жизни не было," - с психом подумала женщина о событиях, которые в очередной опрокинули ее нервную систему и вдобавок придавили, как гранитная плита.

- Привет, ма. Все норм. Домой. Ага, сегодня не задерживаюсь. На ужин к вам? Ну…- на выходе из кабинета её настиг звонок матери.

Ирина выжатая, как лимон, есть не хотела совсем, а вот отключить кипящие мозги и побыть в одиночестве - очень.

Уже собравшись сказать "нет" родительнице, которая давила на Иркин больной мозоль дочернего самолюбия, все же согласилась.

- Хорошо, мамуль. Приеду. Надо что-то к столу? - уточнила Ирина на всякий случай, зная, что сейчас мать вывалит список пунктов в десять. - Да. Хорошо. Куплю.

В дверь родителей Ирина постучала ногой, потому что руки были заняты пакетами. Через несколько минут приехала сестра Екатерина. Традиционно налегке.

Ирка это отметила, но комментировать не стала.

Сестры, перекинувшись стандартными приветствиями, заняли свои места за семейным столом.

Пока разговор шел ни о чем, Ирина думала о причинах внезапного материнского внимания к ней.

Женщина хорошо знала, что сестра Катерина толкается и столуётся у родителей постоянно.

- Надо Катюшу устроить к вам на работу, Ириш. Найди сестре место хорошее, - из