Хозяйка проклятой деревни - Данта Игнис

– Здесь, – он остановился у каменной арки, поросшей диким виноградом. – Дигеста говорила, что драконы когда-то молились звездам.

– А ты? – спросила я, касаясь резных символов на камне.

– Я молюсь мечу, – Илидан усмехнулся, но тут же смягчился, увидев мое выражение. – Шучу. Драконы не молятся. Они… помнят.

Тьма прыгнула на обвалившуюся колонну, ловя солнечных зайчиков. Илидан наблюдал за ней, а я наблюдала за ним – за тем, как мышцы шеи напрягаются, когда он поворачивает голову, за тенью ресниц на щеках.

– В детстве я часто прятался тут от людей. Иногда жил здесь по несколько дней.

– И мать не искала тебя? – спросила я, пораженная тем, насколько женщина может быть жестокой к собственному сыну.

– Нет. Зачем бы? Разве чтобы было на ком выместить злость.

– Она жива?

– Умерла. В одиночестве. Как того и заслуживала.

– А что же твой отец?

– Ему не нужен был сын-полукровка. Он признает только чистокровных наследников, – дракон сверкнул на меня серыми глазами из-под сдвинутых бровей. – Но хватит ворошить мое прошлое – я не для того позвал тебя гулять. Кто же твои родители?

Я тяжело вздохнула – только бы не разреветься:

– Они лучшие родители на Земле. Они отдали мне всю любовь, что могли и еще немножко больше. У меня было самое прекрасное детство, о таком можно только мечтать…

– На Земле? Это так что ли называется твой мир?

– Да, Земля. И на ней нет ни капли магии. Можешь себе представить?

– С трудом.

Илидан хотел войти в полуразвалившуюся часовню, я направилась за ним. Но не успел дракон сделать шаг, как Тьма, гоняясь за ящерицей, врезалась ему в ноги. Мы рухнули на мягкий мох, его тело придавило меня на мгновение – достаточно, чтобы я почувствовала жар кожи сквозь ткань.

– Прости, – он попытался подняться, но я ухватилась за его рубаху.

– Подожди, – мое дыхание сплелось с его. – Посмотри.Над нами, в ветвях, висели сотни светлячков – синих, как глубокое озеро. Днем они спали. Илидан замер, его глаза отражали мерцание, словно сам стал частью магии.

– Они приходят сюда каждое лето, – прошептала я. – Тантан говорит, это души тех, кто потерялся в прорывах.

Адмирал перевернулся на бок, опираясь на локоть. Наши лица оказались в сантиметре друг от друга.

– Ты все превращаешь в поэзию, – его дыхание опалило губы.

– Ты все – в битву, – парировала я, но беззлобно.

– Я не превращал. Только отбивался. Потому что нежеланный, потому что полукровка. За то, что не смог превратиться в дракона по приказу…

– Она ошиблась, – прошептала я, понимая, что он говорит о матери. – Ты стал сильнее, чем любой дракон.

– Ненавижу эту деревню, – коротко сказал Илидан и откинулся на спину.

Мы лежали так, пока светлячки не поднялись в воздух, унося с собой наши невысказанные слова. Иногда молчание громче любых слов. Иногда обещание – это просто дыхание в тишине, которое не смеет назвать себя надеждой.

Тень часовни падала на нас, как вуаль, когда мы возвращались к пересохшему озеру. Илидан шел чуть позади, его шаги сливались с шелестом листьев. В руке я сжимала бумажного дракона  – того самого, с изогнутой шеей. Он казался хрупким, почти живым под лучами Яферы.

У развилки, где одна дорога вела к мерцающим огням таверны «Дохлый гусь», а другая – к теплому свету окон моей фермы, мы остановились. Прохладный вечерний ветер шевелил пряди темных волос Илидана. Он смотрел куда-то вдаль, на темнеющий лес. Между нами повисла неловкая тишина.

– Ну… мне пора, – сказал он наконец, словно отрываясь от каких-то своих мыслей. Голос был хриплый, будто он долго не говорил.

Я кивнула, чувствуя непонятную неловкость. Слова, которые я хотела сказать – благодарности за компанию, за весь этот день, казались глупыми и неуместными.

Илидан кивнул в ответ и, не говоря больше ни слова, развернулся и пошел по дороге к таверне. Его высокая фигура быстро растворилась в сумерках. Я стояла еще несколько мгновений, сжимая в руке бумажного дракона. Он вдруг показался мне символом чего-то упущенного, какой-то возможности, которая так и не реализовалась.

Вздохнув, я повернулась и пошла домой, на ферму. В воздухе витал запах скошенной травы и дыма от вечерних костров. Знакомые запахи, знакомая дорога. Все было как всегда, и все же что-то неуловимо изменилось.

Глава 22

Медальон снова настойчиво завибрировал:

– У меня новости, хозяйка.

– Я догадалась… – взяла Арти в руку и посмотрела на табло. Одновременно толкнула дверь и вошла в свой дом на ферме.

– Уровень силы – 20%.

 – Ты получила способность видеть отдаленное прошлое и будущее адмирала Илидана,  – Арти звучал так, будто объявлял прогноз погоды. Без интонаций. Без жалости.

– Что?! Но я этого не хотела! Так же нельзя. О таких вещах человек должен рассказывать сам, нельзя бесцеремонно врываться в чужую душу, а будущее я и вовсе знать не хочу!

– Я избавлен от сложных моральных дилемм. Увидеть все это придется. Кроме того, теперь с каждым набранным процентом силы, ты будешь получать мою магию. Запас во мне огромен. Ты будешь становиться все сильнее и сильнее.  Я буду перестраивать твои магические каналы постепенно. В конце концов, ты станешь сильнейшим магом. Но используй эту силу с умом,  – пауза. Гулкий звук, будто где-то хлопнула дверь в пустом зале.  – Она тебе понадобится, чтобы убить Илидана.

Слово «убить» повисло в воздухе тягучим дымом. Я задышала чаще, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. В голове всплыло его лицо  – не то, что видели глаза, а искаженное видением Арти: Илидан в доспехах цвета ночной бури, с мечом, из которого сочится черный свет.

 – Я не собираюсь его убивать,  – прошипела сквозь зубы, сжимая медальон так, что узоры впились в кожу. Где-то на задворках сознания, как насмешка, всплыла мысль: «Я собираюсь в него влюбиться».  – Мне не нужна никакая магия для таких целей. Я вообще хочу тебя выбросить.

 – Не нужно меня выбрасывать,  – голос Арти стал тише, но каждый слог резал, как лезвие.  – Я твоя судьба. Твой проводник и помощник.

– Ты навязываешь мне чужие желания. Темные желания тех, кто тебя