Хочу быть с тобой - Марта Заозерная

это он из Москвы прилетел? Ускоряюсь ему на встречу, не хочу, чтоб свидетели были. Это только наше с ним. Останавливаюсь в нескольких десятках сантиметрах от него, губу закусываю, чтоб не расплакаться. Папа меня рассматривает, очень внимательно, с головы до ног, сканирует на повреждения. Убедившись в том, что следов нет, поспешно обнимает за плечи и целует в лоб.

- Яратам, - шепчет. Его губы всё ещё кожи касаются. Удержать слезы не получается. Ощущение защищенности превращает меня в маленькую девочку. Лишних слов нет.

Идеальным знанием татарского языка похвастаться никогда не могла. Одно из самых первых ярких воспоминаний из детства. Мне было года четыре тогда, папа на татарском говорил, как он меня любит, показывая на своё сердце на слове «яратам» («Люблю» на татарском). Я же хлопала ладонью по своей груди и пищала «Яра тут». Ему это показалась забавным, вспоминает тот случай он часто.

- Яра тут, - кладу руку ему на грудь, в то место, где биение сердца чувствуется сильнее всего.

Папа кивает, прислоняется своим лбом к моему. Самый родной человек. В этот, именно в этот момент осознаю, что чувства к Дани и на сотую долю сравниться не могут. Категории разные, но в отношении своего жениха мой подход всегда был рационален, эмоции никогда верх не брали. Уютный, милый, хороший, но никогда не был крышесносным. Я и не хотела лишних эмоций. Излишняя привязанность способна боль породить. То, от чего я себя ограждаю осознано. Не хочу снова страдать от потерь.

Глава 30

Мурат Азатович

В груди так и щемит. Стоило увидеть дочь живой и здоровой, боль притупилась, но всё же. Растираю её пятерней. Яра именно тут, несомненно. Чем бы ни был занят мой мозг, огонек моей звёздочки всегда во мне горит.

Сегодня, стоило только услышать от Димы, что с ними стряслось… А уж когда его друг видео с регистратора скинул, оставаться в Москве возможности не было.

Самый дорогой и родной человек. Единственный.

- Кто бы мог подумать, что Яра может быть такой. Суетится, - Дима вырывает меня из мыслей, когда кивает на Яру, идущую к нам с подносом. Для меня только лично.

- Я сама заварила. Сначала не хотели на кухню пускать, - о чем я и говорил. Стандартное выражение лица дочки «ох уж эти люди». Близкий круг знает, что это защитная реакция от нежелательных контактов, - И печенье. Безглютеновое. Если понравится - ещё принесу.

Малышка рядом садится. Моя неземная. С того момента, как узнал о беременности жены, мечтал о том, чтоб дочка родилась. Мне повезло. Чудо моё со мной. Чем становлюсь старше, тем сильнее возрастает потребность в ней. В моей девочке. Сильнее любить невозможно.

- Сильно устал? - смотрит на меня открыто, - У них больше нет люксов, - уже всё узнала, - Но у меня три спальни. Подготовят вторую. Через двадцать минут сможем идти отдыхать, - напрягла сменить постельное и пол протереть, даже не сомневаюсь.

Смотрит на меня глазами своими необыкновенными. С возрастом стал сентиментальнее, мысли о том, что ей может кто-либо навредить сводят с ума. В эту поездку и вовсе сам её уговорил поехать, развеяться, от работы отвлечься. Не простил бы себя никогда.

Как собственно и тогда. Не стоило её мать отпускать. Обиделась бы, что против карьеры её, но в итоге простила. Живая осталась. В итоге вышло, как вышло. Дочь росла без матери. Неприкаянная. У меня, первое время, не было сил ей помочь. Себя собрать ресурса не находил.

Перед глазами картинка - Яра держит маму за руку. Часами. Просил её отпустить, чтоб не перегревать тело. Хотя руки у малышки ледяные были. На деле же сердце, да и все внутренности на ошметки рвало от увиденного, малышка от гроба не отходила. Не помню чтоб до того дня дочка столько плакала. После – тоже не помню. Только единожды, когда ублюдки её испугали. Слава небесам, что лишь испугали. Не пережил бы. Несколько месяцев, до того момента пока их всех не пересажали, поседел. Спать не мог, есть не мог. Закопать их лично хотелось. Останавливал только страх её одну оставить, когда ты единственный родитель, риск не оправдан. Эффект отмщения не таков, но результат идентичен.

Наблюдаю за тем, как сын товарища на Яру смотрит, взглядом её изводит, как она это реагирует. Держит себя в руках только из – за моего присутствия. Всё не просто, но этому парню почему – то я верю. Не сказать, что меня Данияр не устраивает, любое её решение приму. Но особого счастья в её глазах, когда сообщала о том, что замуж выходит, я не видел. Для кого – то важен статус родни предполагаемой, у Булаховых с этим порядок, только мне до этого дела нет. Денег, влияния у меня не меньше. Только любимая дочка одна. С большим удовольствием я бы внуками обзавелся, чем поддержкой в Совете Федерации.

С раннего детства она моей гордостью была. Смышленая, собранная, при этом внимательная ко всему, что вокруг происходит. Сдержанная, этим в меня, любую бурю в себе подавляет, с возрастом это пришло. Вернее в тот момент, когда ответственность на её плечи легла, в виде ребенка, никто не заставлял, сама захотела. Запретить не решился, по Яре было видно, как ей этого не хватало. Ей хотелось о ком – то заботиться, выплескивать тепло накопившееся. Тяжелее было принять её симпатию к Диме. Сказать, что я не видел их вместе – ничего не сказать. Спустя несколько лет удалось наступить на горло отцовской ревности, сейчас понимаю не зря. На редкость парень способный, во всех отношениях. Только Яра перегорела. В муках горела, но никогда не призналась мне в этом.

Она на себя обращает внимание. Всегда обращала. Энергетика сильная, при этом замкнутый человек. Всем интересно. Внешность в расчет не беру, я отец, естественно, что для меня она самая. Никогда она на внимание так остро не реагировала, на Руслана же постоянно бросает взгляд свой недовольный. Даже сейчас, обсуждает со мной вопросы рабочие, то и дело бросает хмурые взгляды, губки свои поджимает.

Делюсь тем, что о ней в суде говорят. От гордости меня распирает, как пацана. Яра тактично ссылается на хорошо подобранный коллектив. Но я – то знаю, как усердно ребенок мой готовится к