Варрэн-Лин: Сердце Стаи - Юна Ариманта

Тирсвад досадливо дернул рукой, что-то нечленораздельно прорычал, но повод выпустил. Динка с восторгом перехватила управление и поддала лошадь пятками, вырвавшись немного вперед из их небольшой группы. Это было чудесное пьянящее ощущение, совсем не похожее на унылую тряску на кру́пе за широкой спиной Вожака.

На четвертый день тело уже свыклось с необходимостью ежедневной верховой езды, и боль в мышцах почти не беспокоила. Но усталость к вечеру все равно взяла свое. Вот только к Тирсваду нельзя было прислониться, чтобы отдохнуть. Он скорее сбросил бы ее с лошади, чем позволил расслабиться на его груди.

Во время короткой передышки, пока трое мужчин поили лошадей, Тирсвад устало опустился на землю у колодца. Его смуглое лицо было бледнее, чем обычно, а на висках выступили капельки пота. Но он упорно не подавал виду того, что ему нехорошо. Здоровой рукой он подбрасывал в воздух метательный кинжал и ловил его за кончик.

Динка, скрестив ноги, уселась прямо перед ним и с интересом наблюдала за тем, как он упражняется с оружием. По его умиротворенному лицу, она поняла, что это действие доставляет ему удовольствие и помогает успокоиться.

— Дай мне один, пожалуйста, — попросила она. — У тебя же их много.

— Решила меня убить? — хмыкнул он, отстегивая от пояса еще один нож и протягивая ей.

Динка изумленно распахнула глаза. Такая мысль ей вообще в голову не приходила. Хотя, со своей точки зрения, он рассуждал логично. Если бы он был на месте Динки, то непременно попытался бы убить своего похитителя. Вот только Динка не он.

— Не-е-ет! — возмущенно затрясла она головой. — Я хочу научиться, как ты. Покажи мне.

Тирсвад снисходительно усмехнулся и, рисуясь, метнул кинжал под немыслимым углом в сруб колодца.

Динка развернулась к колодцу и попробовала повторить. Раз, другой, третий… Даже с близкого состояния ножи не втыкались.

— Не получается, — чуть не плача, зачем-то сообщила она Тирсваду. Хотя он и так видел ее жалкие попытки.

— Получится тогда, когда от точности удара будет зависеть твоя жизнь, — проговорил он, забирая нож и пристегивая его обратно на пояс.

На закате они въехали в Энзил, и Динка уже предчувствовала скорый отдых, когда Хоегард остановил свою лошадь около забора, увешанного листовками, и жестом подозвал Вожака. Они коротко о чем-то посовещались, сорвали со стены несколько листовок и развернули коней. Динка чуть не взвыла от досады, когда поняла, что ужин и ночевка откладываются. Демоны покидали город, даже не спешившись, и скакали дальше навстречу стремительно наступающей ночи.

Чуть проехав от ворот поселения, они свернули с проезжего тракта и двинулись по бездорожью в сторону темнеющего на горизонте леса. Галопом двигаться уже не получалось, лошади едва держали неспешную рысь. И Динка устало распласталась на шее коня, уже не имея сил сидеть.

На ночлег остановились, углубившись в лес. Демоны собирали хворост для костра, а Динка обессиленно свернулась клубочком в высокой траве.

— Встань и помоги Тирсваду, — Вожак навис над ней, закрывая своей массивной фигурой лунный свет, освещавший лесную полянку.

Динка, сдерживая усталый стон, поднялась и приблизилась к беловолосому. Он опять пытался перевязать сам себя. За целый день бешеной скачки повязка сбилась, его рана открылась, залив рубашку алой кровью. Края раны посерели и поверхность ее была покрыта желтоватым налетом. То, как он накладывал повязку…

— Нельзя же так! — не выдержала Динка, выхватывая моток белой ткани из рук оторопевшего мужчины. — Если будешь и дальше так лечить, то рана загноится, и тогда ты сдохнешь.

Тирсвад, наклонив голову на бок и сузив глаза, опасно смотрел на нее своим черным взглядом. Динка, тем временем, отлила из котелка, который ее спутники уже поставили греться на ярко полыхающий костер, теплой воды в мисочку, смочила небольшой кусок чистой тряпицы и потянулась к ране. Тирсвад дернулся, уходя от ее прикосновений.

— Шлюхам позволяешь себя трогать, а мне нет? — прошипела Динка, сверля его взглядом. Ей было плевать на беловолосого. Это он вытащил ее с полатей, где она надежно пряталась, и втянул в это опасное приключение. И пусть бы он сдох от своей раны, как и заслуживает.

Динка вспомнила его непроницаемое лицо, когда он рубил беззащитных крестьян, словно капусту в чане для засолки. Но Вожак приказал ей, и Динка не смела его ослушаться. К тому же, она уже почти не боялась Тирсвада. Она, хоть и была глупа, но усвоила, что пока Вожак рядом, то никто вреда ей не причинит.

Тирсвад, перекосившись гримасой отвращения, подставил ей раненое плечо. Динка аккуратно промыла рану, удалив из нее грязь и гной, смазала мазью, которую приготовил для перевязки беловолосый, и аккуратно забинтовала. А затем подобрала окровавленную рубаху, намереваясь застирать ее в ручье, рядом с которым они остановились. Но беловолосый вдруг схватил ее за шею здоровой рукой и притянул к лицом к своему лицу.

— Ты должна поделиться со мной силой, — прошипел он злобно, прожигая ее вспыхнувшими алым огнем глазами. В его раненой руке, как по волшебству, появилось короткое и острое метательное лезвие, которое он прижал острием к ее горлу.

— Если ты не отдашь мне силу, то я буду снимать с тебя кожу тонкими полосками и слушать как ты визжишь от боли, — продолжал он зловеще.

Динка молчала и смотрела на него вытаращенными глазами. Вся ее уверенность в собственной неприкосновенности мгновенно улетучилась.

— Ну? — рявкнул демон, обдав ее лицо горячим дыханием. Динка сглотнула колючий ком, ощутив как острое лезвие царапнуло кожу.

— К сожалению, оно так не работает, — словно сквозь вату услышала Динка голос Хоегарда. — Она не умеет отдавать силу по своей воле, хоть режь ее.

— Зато ты уже много об этом знаешь, — огрызнулся беловолосый.

— Уж явно больше тебя, — ухмыльнулся приблизившийся Шторос. Как будто издеваясь над товарищем, он перекидывал с ладони на ладонь огненный шарик величиной с головку сыра.

Тирсвад разжал хватку на Динкином горле и брезгливо оттолкнул ее от себя. Но упасть ей не дали объятия Штороса, который опустился на траву напротив Тирсвада и поймал ее. Динка попыталась было вывернуться, но он, не обращая внимания на ее сопротивление, крепко удерживал ее у своей груди.

— Давай я сделаю все, что нужно за тебя, — предложил Шторос Тирсваду. — А ты глотнешь силы столько,