Мой темный Ромео - Паркер С. Хантингтон

организацию свадьбы в основном отвечали мама и Моника (я весь месяц ссылалась на головную боль), я не знала, какую композицию они выбрали. «Ave Verum Corpus» Моцарта. Как удачно. Она всегда ассоциировалась у меня со сценами кровавой расправы в фильмах вроде «Красной свадьбы»[29]. Даже та свадьба была лучше моей.

Я не знала, как мне удавалось переставлять ноги, но все же сумела это сделать. В какой-то момент мы с папой прошли сквозь ширму из орхидей и предстали перед всеми. Вдоль прохода пронеслись вздохи и приглушенный шепот. Вспышки камер касались кожи. Мои подружки невесты, Фрэнки и Сав, несли шлейф платья, а шесть девочек-цветочниц из церкви шли следом и бросали в гостей лепестки белых роз. Я потупила взгляд, чтобы не смотреть в глаза гостям, которые вставали, хлопая и приветствуя нас громкими возгласами.

Я гадала, была ли Морган здесь. Где-то в толпе. Потягивала шампанское и забавлялась тем, как глупо я выгляжу, выходя замуж за мужчину, который все еще боготворит ее. А еще я гадала, виделся ли с ней Ромео в промежутке между балом дебютанток и сегодняшним днем. От этой мысли мне стало дурно. Не потому, что он мне нравился, а потому, что я не хотела, чтобы меня выставили еще большей дурой.

Я дошла до алтаря. Мужчина, которого в нашу последнюю встречу я приковала к своей кровати и залила взбитыми сливками, стоял передо мной. Властный, внушительный, выдающийся. Эти словесные образы вызвали у меня неконтролируемый приступ смеха. Я почувствовала, как краснеет шея. Затем подняла взгляд, и смех застрял у меня в горле.

Я уже почти забыла, насколько Ромео Коста великолепен. Почти. Он надел смокинг. Его волосы (оказавшиеся короче, чем я помнила, безупречно подстриженные) были уложены назад. Серые глаза, обычно отдававшие голубым цветом, казались почти серебристыми. Выражение его лица было нейтральным и безучастным, как унылая картина в зале ожидания. Когда папа отошел в сторону и я встала перед Ромео, жених удивил меня, наклонившись и коснувшись губами моего подбородка.

Вот только он не целовал меня в щеку. Это была всего лишь игра на публику. На самом деле Ромео прошептал мне на ухо:

– Выкинешь какой-нибудь номер, и, уверяю, я уничтожу не только твою репутацию.

Мой мозг замкнуло от попыток придумать остроумный ответ. Моргнув, я узнала в человеке, сочетающем нас браком, священника из Чапел-Фолз. Преподобный Редд начал церемонию. Когда настала моя очередь принести клятву, я произнесла такую банальную и неискреннюю свадебную речь, что не сомневалась: моего будущего мужа стошнит от такой пошлости.

Позади него стояли Оливер и Зак в дизайнерских смокингах. Зак всем видом источал нетерпение и поглядывал на часы, не поднимая запястья. Несмотря на его обаяние и прекрасные манеры, в нем таилось нечто темное. Какая-то едва уловимая замкнутость, намекавшая, что он не показывал миру свое истинное лицо. Между тем Оливер, который был как открытая книга, полная красочных примечаний, смотрел мимо меня, на подружек невесты. Если он думал, что Фрэнки – легкая добыча, то у меня есть для него новости, которые я сообщу, заодно врезав ему по яйцам.

Священник Редд перевернул страницу молитвенника.

– Берешь ли ты, Ромео Никколо Коста, эту женщину в жены, чтобы жить с ней в счастливом браке, любить ее, почитать, утешать и беречь в болезни и в здравии, и быть верным ей, пока смерть не разлучит вас?

Ромео переплел наши пальцы. Они были холодными и будто онемели.

– Беру. – Его лицо рассекла очаровательная улыбка, ослепляющая публику. Она выглядела так, будто ее прилепили в фотошопе.

– Берешь ли ты, Даллас Мэриэнн Таунсенд, этого мужчину в мужья, чтобы жить с ним в счастливом браке, любить его, почитать, утешать и беречь в болезни и в здравии, и быть верной ему, пока смерть не разлучит вас?

Любить и утешать его? Ему повезло, что его не увезли отсюда на скорой. Моя новая мечта – дополнить шрамы на его теле собственными творениями.

– Хм-м.

Священник Редд со смешком прокашлялся.

– Будем считать это согласием?

– Беру, – выплюнула я.

– Можете поцеловать невесту.

Я не знала, чего ожидать. Возможно, благородного легкого поцелуя, призванного поставить точку. Но Ромео Коста был полон сюрпризов. Вместо этого он шагнул ближе, обнял меня за талию сильной рукой и рывком прижал к себе. С леденящим кровь собственническим порывом он обхватил мою шею ладонью, наклонил меня назад и с карающей силой припал к моим губам.

Его жест говорил одно: моя.

На заднем плане люди сходили с ума, аплодируя, крича и присвистывая. Пространство наполнили смех, музыка и женские голоса, восторженно вещающие о фантастическом поцелуе.

– …так же грандиозно, как и предложение руки и сердца…

– …никогда не видела такого безумно влюбленного мужчину…

– …надо снять фильм…

Я обмякла в его руках, даже когда он высунул язык и разомкнул мои губы, уверенно лаская им, дразня и исследуя мой рот.

Это был поцелуй-заявление.

Поцелуй, призванный сообщить миру, что теперь я его собственность.

Посягнувшие без разрешения будут застрелены. Или того хуже.

Я затаила дыхание, не обращая внимания на жар, который скользил по моей спине и требовал, чтобы я ответила на поцелуй, и стала ждать, когда Ромео отстранится. Я не сдамся и не стану участвовать в этом бесчинстве.

– Ваше повиновение слаще взбитых сливок, миссис Коста. – Он отпрянул, проведя носом по моей переносице. – Как жизнь вдали от цивилизации? Уже научилась добывать огонь с помощью камней?

В ответ я вонзилась зубами в его нижнюю губу, пока мой рот не наполнил вкус железа и я не столкнулась с сопротивлением мышц и плоти. Ромео с ухмылкой вытер кровь тыльной стороной ладони.

– Вот и она. Я уже начал беспокоиться, что ты лишилась зубов.

– Тебе нравятся мои зубы? – Я сделала вид, будто нежно обхватываю его лицо ладонями, глядя на него с притворным обожанием. – Хорошо, потому что скоро ты познакомишься с моими когтями.

А потом, отчаянно желая уязвить его в ответ, я достала кольцо Мэдисона, которое мне дала сегодня Фрэнки, и покрутила его между пальцами.

– Возможно, тебе нужны камеры получше, муженек. Потому что я так и пылала в твое отсутствие, но огонь исходил точно не от камней.

Неужели я правда намекала на то, что у меня была интрижка с Мэдисоном? Это было безрассудно, опасно и все же чрезвычайно приятно. При виде выражения лица Ромео – человека, готового развязать войну, меня наполнил адреналин.

Не желая показывать ему, какой несчастной я была последние несколько недель, я улыбнулась.

– Наслаждайся нашей свадьбой.

Организатор свадьбы повела