После измены счастье есть - Рина Беж

По спине холодные мурашки пробегают, но заверяю я твердо.

– Не буду, – и после паузы. – У нас и размера на вашу лап… ногу такого нет.

Крылов отчего-то начинает лыбиться шире, а я вспоминаю про пельмени на плите и, охнув, чуть не в припрыжку лечу на кухню.

Переварила, чукча!

Заглядываю в кастрюлю и шумно выдыхаю. Нет, не чукча, растяпа! Забыла, что уже все достала и газ выключила. Одно хорошо, разговор с гостем длился недолго, поэтому мой кулинарный шедевр не остыл.

– Покормишь, Варь? – вдруг раздается над самым ухом. – Пахнет одуряюще, будто домашние. А я голодный, как зверь. С шести часов на ногах, кроме чашки кофе ничего не успел перехватить.

Поворачиваю к нему голову, заглядываю в глаза и понимаю, что мне совесть не позволит сказать ему «нет» и вытолкать из квартиры. Да даже если бы та позволила – я про совесть, – боюсь, мне не хватило бы сил.

Этот Демьян Константинович ростом ничуть не ниже Пригожина. И в плечах, пожалуй, даже шире. Причем точно не за счет жира.

– Они и есть домашние. Только что налепила, – озвучиваю факт. С трудом отвожу глаза и киваю в сторону ванной. – Руки пока мойте. Я на стол накрою.

Крылов не спорит, отступает, позволяя немного расслабиться. Но перед тем как уйти, сначала снимает пиджак, вешает его на стул и по-хозяйски закатывает рукава на белой, как первый снег, рубашке.

А там и бронзовый загар, и темные волоски, и вены выступают… уф…

Моргаю, пытаясь забыть увиденное.

– Как твое самочувствие? – интересуется он после возвращения.

А я, прежде чем ответить, пытаюсь подавить удивление. Как он только запомнил сей маловажный факт?

Всё же мы – чужие люди, а он такими пластами информации каждый день ворочает, что к концу дня, не удивлюсь, если собственное имя забывает. И вот те на! Про здоровье мое помнит, будто реально дело есть.

– Всё хорошо, сегодня выписали.

– Я рад, Варвара, – кивает серьезно и снова меня шокирует. – Тебе чем-нибудь помочь?

Челюсть не роняю только потому, что не успеваю. Занимаюсь другим важным делом: отворачиваюсь, чтобы достать буханку хлеба и заодно поправить футболку, потому что она, зараза такая, опять задралась! А внимательный взгляд гостя, пробежав по моему лицу и скользнув ниже, этот факт моментально выцепил и снова, уже практически привычно, завис на пупке.

Медом ему что ли тут намазано?!

– Да, помогите, – произношу хрипло и, не дожидаясь согласия, вручаю Крылову нож. – Вот, хлеб порежьте.

Пусть хоть немного отвлечется и даст мне передохнуть. Устала уже краснеть.

Ну не бежать же переодеваться, тем самым лишний раз доказывая, что его внимание не остается мною незамеченным?

А ведь на улице спокойно подобное воспринимаю. Но Крылов… ох уж эти его выразительные взгляды, заставляющие даже ледники плавиться…

В голове проскакивает мысль, накрыть в гостиной, но я тут же ее отметаю. Мы с Рыжиком едим только на кухне, вот и нечего изменять традициям.

Овощная нарезка, зелень, тарелки с пельменями, мельница с черным перцем, сливочное масло, столовые приборы, салфетки, стаканы для воды. Привычно сервирую стол.

– Сметана? Майонез? – уточняю у свалившегося на мою голову небожителя, ныряя в холодильник.

– Что? – переспрашивает он.

И чем снова занимается? Опять разглядывает?

– Пельмени с чем будете? Со сметаной, с майонезом? Или, как я, с маслом?

– Со сметаной.

Достаю нужное и тихонько щиплю себя за палец. Ну вдруг все-таки мне всё это снится? Слишком уж сюрреалистично выглядит происходящее.

– Садитесь, все готово.

Гость присаживается на стул, я устраиваюсь на своем месте возле плиты. Мысленно выдыхаю: теперь все отвлекающие места надежно скрыты скатертью, краснеть не нужно.

Принимаюсь за еду, проголодалась сильно. На пельмени кладу сливочное масло, сверху посыпаю черным перцем. Наблюдаю за мужчиной.

Он поливает свою порцию сметаной и посыпает зеленью. Осторожно пробует первый. У него безупречные манеры. Да и весь он – идеальный. Этим и пугает.

Жует, а я ожидаю вердикта…

– Вкусно, – произносит с легкой задумчивостью.

Честное слово, расслабляюсь. Будто экзамен сдала.

– Приятного аппетита, – выговариваю, стараясь не выдать эмоций.

Но, кажется, не удается.

Крылов мне хитро улыбается.

– Тебе тоже, Варя.

По мере того, как теплая пища попадает в желудок, расслабляюсь. Мелькает мысль расспросить, откуда он узнал наш новый адрес. Но все же не решаюсь.

И так ясно – откуда. Максим ему рассказал.

Младший Крылов в день переезда к нам приходил, заносил Саньке какой-то учебник. В итоге, узнав о планах, остался помогать. Мало того, что вещи в такси загружал, так потом и в новую квартиру их вместе с Рыжиком затаскивал, не позволяя мне напрягаться.

Глава 31

ВАРВАРА

– Чай, кофе будете? – утоняю, едва тарелка гостя пустеет.

И чтобы не было недопонимания, указываю на коробку с чаем, пусть хорошим, но все же пакетированным, и банку с растворимым кофе.

Да, мы с Рыжиком живем по-простому. Без особых чайных церемоний с завариванием крупнолистового отборного цейлонского и без турок с кофемашинами.

Если для него это чересчур, настаивать не буду. Быстрее услышу причину встречи и распрощаемся.

Всего на секунду в глазах Крылова появляется лукавое выражение, будто он мысли мои считывает, но тут же растворяется, едва он спокойно произносит:

– Кофе черный, две ложки сахара.

– Хорошо.

Я пью аналогичный, потому готовлю на свой вкус и по привычке. Насыпаю гранулы из банки в две чашки на глаз – даже уже не помню, откуда пошла такая привычка. Чайную ложку использую, только чтобы добавить сахар и размешать. Заливаю кипятком. Переставляю на стол. Убираю грязную посуду.

– Из сладкого только медовик, – держу секундную паузу и добавляю, – покупной.

А что? Отжигать так по полной.

Готовить, я готовлю. Первое, второе, компот – без проблем. Но выпечка – это не моё. Пару-тройку раз пыталась, до сих пор вспоминаю с содроганием. Подошва мягче, чем те сосиски в тесте, которые я пыталась изобразить полгода назад.

И снова мистер небожитель не возмутим. Только лыбится шире.

– Варвара Михална, я не пойму, ты меня смутить хочешь или свое смущение таким образом маскируешь?

– Даже не думала, – заверяю его, радуясь, что щеки не покраснели.

«Варвара Михална» в исполнении Крылова звучит как-то слишком интимно. Будто