Одержимость Темного лорда, или Полнейший замуж! - Елена Амеличева

– Эта одержимость убьет тебя, Дэмир, – мать покачала головой и отступила во тьму, мгновенно растворившись в ней.

– Мама! – я заметался из стороны в сторону, но из темноты, в которую она ушла, ударил яркий свет, и меня попросту вышвырнуло в реальный мир.

Очнулся стоя на коленях. Серебристый шар в моих дрожащих руках зашипел, замигал и погас, оставив тонуть в черной слякоти боли. По щеке поползла слеза. Я раздраженно смахнул ее, скрипнув зубами, и поднялся на ноги, с ненавистью глядя на древо познания.

– Почему ты издеваешься надо мной? – бросил зло, сжав кулаки. – Я столько сил угробил, чтобы найти там мать, а ты дал нам встретиться сейчас? Сейчас, когда мне нужен ответ совсем на другой вопрос?! Почему, бесполезная ты деревяшка?

Рыча от распирающего грудь гнева, зашагал прочь. Шел, пока по загривку не огрело какой-то палкой, свалившейся с ветвей.

– Топор возьму! – пообещал нахальному раритету, оглянувшись через плечо.

Сверху полетел очередной сучок, теперь уже по лбу. В тихом перешептывании ветвей послышался ехидный смешок. И мне, суровому горному лорду, Пентарху, пришлось спасаться бегством, рыча от негодования. Черт-те что ведь происходит, как сказала бы Леона!

Леона

Утром мне казалось, что все это приснилось. И хождение по крыше – вот не помню, как там оказалась, хоть убейте, и почти обнаженный бессовестно красивый Дэмир, и страстный поцелуй посреди ночи в моей постели. От последнего до сих пор горели губы. А щеки так и вовсе полыхали как сковородка, раскаленная под блинчики.

Может, мне еще что-нибудь этому нахалу испечь? Или все же пожалеть жениха? Ведь не только ему вчера явно по душе и остальным частям организма пришлось то, чем мы тут занимались. Хотя, даже себе могу признаться лишь по секрету, крепко-накрепко зажмурившись, очень бы хотелось это непотребство повторить.

Я точно падшая женщина. Ниже падать уж точно некуда. Как к алтарю теперь идти? Ведь я к нему пойду, верно? После всего, на что я сподвигла этого распутника, мне точно теперь положено выйти за него замуж. Дабы скрыть позор и воздать ему по заслугам. Ведь брак зачем придумали? Правильно, как кару небесную для рода мужского!

Дядюшка любит это повторять. И во второй раз идти под венец не торопится, хотя ушлые соседки всех мастей – от юных дев до прищелкивающих вставными челюстями бабуль – вовсю интригуют, чтобы его туда затащить. Но, как говорит вредный холостяк, «штопаный носок второй раз на тот же гвоздь не наступает!»

Я хихикнула и потянулась всем телом – так, чтобы все мышцы сладко заныли, просыпаясь.

– Что? – посмотрела на ехидну, которая забавлялась тем, что лежала на спине и дрыгала лапками. – Спортом пытаешься заниматься? Чтобы талия появилась?

– Фыр, – презрительно отозвалась эта отменно раскормленная особа и соскочила с постели.

Подойдя к очагу, она ткнула куда-то носом, колонна рядом отъехала в сторону, и любимица матери Дэмира исчезла в появившемся потайном проходе.

– Ничего себе! – я соскочила следом, но он уже закрылся, и сколько я ни старалась, больше не открылся. – Обидно, – констатировала и отправилась в ванную, решив, что позже разберусь.

Однако вскоре меня волновали уже совсем другие вопросы. Для начала Нанетта, которая обнаружилась в комнате для омовений.

– Доброе утро, госпожа! – гаркнула она, когда я вошла.

– Доброе, – пробормотала в ответ, принюхиваясь – персик, кажется? – Что ты тут делаешь?

– Ванну вам подготовила, с пеной, лепесточками и вот, тортик с кофе, – отступила в сторону, указав на пышные шапки пены над водой и не менее объемные пики из крема над кусочком вкусняшки на тарелочке с заботливо лежащей рядом крохотной десертной ложечкой.

Может, еще сплю?

– Спасибо, – пробормотала озадаченно.

– Завсегда пожалуйста! Купайтесь на здоровье! Если что, зовите, я туточки, рядом, – отрапортовала Нанетта и исчезла за дверью.

Из-за нее тут же послышался ряв-мяв, визг и следом что-то упало. Выглянув, увидела, что Криволапик с видом победителя тянется, стоя на кровати, а побледневшая служанка жмется к стене.

– Мяффф, – высказался барсенок, бесшумно спрыгнув на пол и направившись ко мне.

– Заходи, страшный зверь, – пропустила его в комнату и рассмеялась, увидев, как он недовольно заворчал, встав на задние лапы и ткнувшись носом в ароматную пену. – Стой, дай вытру мордочку!

Взяла небольшое полотенце, но не успела. Моя вредная зверюшка сказала «апчху!» – и вся комната покрылась вонючими пузырьками. Недовольный барсенок сел на пол и с несчастным видом начал тереть мордашку лапой.

– Прости, малыш, – вымыла ему ее и промокнула тканью. – Ты будешь купаться позже, после прогулки, ладно?

Глава 44

– Рмявр, – отозвался он, с вожделением уставившись на кусок тортика.

– И даже не думай, – сбросила ночную рубашку и вступила в теплую воду. – Сладкое тебе нельзя. И не надо обиженно развешивать усы так, будто тебя весь мир обидел. На меня твои ужимки не действуют!

Вру, конечно. Еще как действуют! Этот проныра ведь мастер давить на жалость всеми четырьмя лапами. Но его здоровье мне все же дороже, так что вредную гадость съем сама. Я насладилась тортиком, чувствуя себя последней дрянью – ведь это хвостатое чудище провожало трепетным взглядом каждый кусочек, который отправлялся в мой рот. На глазках Криволапика разве что слезинки не дрожали!

– Бессовестный ты, – выдохнула, заворачиваясь в простынку. – Идем уже, хватит делать из меня мегеру.

Мы вошли в комнату и остолбенели. Три горничных дрались прямо посреди спальни, перетягивая в разные стороны мое шелковое бирюзовое платье и одновременно с этим успевая пинаться, щипаться и вцепляться друг другу в волосы.

– Мяв? – барсенок недоуменно уставился на меня.

– Звезды сегодня, что ли, кукишем выстроились? – пробормотала я, пожав в ответ плечами.

Так, мегеру все-таки придется включить. Иначе от платья одни голубые бантики останутся.

– Что здесь происходит?! – рявкнула, тщательно откашлявшись.

– Мяяявраааа! – помог Криволапик и оглушительно обрычал всех.

Наряд мягко осел на пол.

– Ой, – пискнула одна из хулиганок.

– Попали, – мрачно констатировала другая.

– Все вы виноваты, – мстительно бросила третья драчунья, сдувая с взмокшего лба прядь волос, выбившихся из-под чепца. – Дурынды!

– Простите, госпожа, мы хотели вам наряд приготовить, – услужливо пояснила четвертая и зачем-то сделала книксен.

– Вам удалось, – хмыкнула я, красноречивым взглядом указав на платье, лежавшее на полу.

– Ой, мы сейчас, – засуетилась первая, протянув к нему руку.

– Я сама! – бросилась к нему вторая.

– А чего это ты-то? – возмутилась третья.

Платье снова затрещало по швам, а склока разгорелась с новой силой.

– Так, все вон! – поняв, что такими темпами я из спальни только к обеду выйду, указала им на дверь.

Или вообще голая буду вынуждена ходить. Дэмиру, это,