Жаркий приказ босса - Саша Девятова

тихий, счастливый звук, похожий на стон, и снова целует меня, на этот раз уже с нарастающей страстью. И вот тогда, прижимаясь к нему всем телом, я не могу не почувствовать его. Твёрдый, напряжённый от возбуждения бугор в районе его ширинки, который упирается мне в низ живота. Этот красноречивый, лишённый всяких слов, но такой мощный сигнал его желания заставляет меня вздрогнуть — не от страха, а от осознания собственной силы. От понимания, что этот сильный, властный мужчина хочет меня так сильно, что теряет над собой контроль.

Он отрывает губы от моих, его дыхание сбивчиво и горячо.

— Видишь, что ты со мной делаешь? — он хрипло шепчет, прижимая моё бедро к своему возбуждению. — Я весь горю. И виновата в этом только ты.

Его слова вибрируют в воздухе, густые и горячие, как сам воздух вокруг. Я не могу вымолвить ни слова, лишь киваю, чувствуя, как плавится что-то глубоко внутри, растекаясь по венам томной, тяжёлой волной. Мои пальцы сами впиваются в ткань его свитера, притягивая его ещё ближе.

— Паша... — его имя — единственное, что могу прошептать я, и в нём — и разрешение, и мольба.

Он понимает без слов. Его руки скользят вниз, обхватывают мои ягодицы и с силой приподнимают меня. Я инстинктивно обвиваю его ногами вокруг талии, повисая на нём, как кошка. Он несёт меня по узкому коридору, и его губы снова находят мои, уже не нежные, а жадные, властные, пьянящие.

Мы оказываемся в спальне. Паша опускает меня на кровать, и я тону в мягком одеяле. Демидов стоит надо мной на коленях, его глаза горят в полумраке, сбегая с моего лица на грудь, на изгибы бёдер, обтянутых тонкой тканью платья. В его взгляде — обожание, смешанное с таким неукротимым голодом, что у меня перехватывает дыхание.

— Ты такова прекрасна, — говорит он, и его голос дрожит от сдерживаемого напряжения. — Я просто с ума схожу.

Его пальцы находят молнию на моём платье. Медленно, не отрывая от меня взгляда, он спускает её. Шорох застёжки кажется оглушительно громким. Ткань расходится, обнажая кожу, и прохладный воздух комнаты касается меня, заставляя вздрогнуть. Но его взгляд, горячий, как прикосновение, согревает сильнее огня.

Он снимает с меня платье, и вот я лежу перед ним, оставшись лишь в кружевном белье. Я чувствую себя уязвимой, открытой, но в его взгляде нет оценки, только благоговение.

— Боже, Вика... — он наклоняется, и его губы прикасаются к коже у ключицы. Поцелуй горячий, влажный. Затем его язык обводит контур кости, и я выгибаюсь со стоном.

Его руки скользят по моим бокам, заставляя всё моё тело трепетать от каждого прикосновения. Он словно изучает меня, запоминая каждую родинку, каждый изгиб. Его пальцы задерживаются на застёжке моего бюстгальтера. Один щелчок — и он расстёгнут. Паша снимает бюстик, и мужское дыхание срывается, когда он смотрит на мою обнажённую грудь.

— Идеальная, — хрипит он, и его большой палец нежно проводит по одному из сосков, который тут же набухает, заставляя меня сжаться от вспышки сладкой боли.

Павел наклоняется и берёт его в рот.

Мир взрывается. Я вскрикиваю, впиваясь пальцами в его волосы. Волны удовольствия, горячие и острые, катятся от груди в самый низ живота, заставляя его сжиматься в сладком предвкушении. Он не спешит, лаская языком и губами то одну грудь, то другую, доводя меня до исступления.

— Павел... пожалуйста... — я бормочу, уже не в силах выносить это сладкое истязание.

Он поднимает голову, его губы блестят. Глаза почти чёрные от желания.

— Что, милая? Скажи, чего ты хочешь.

— Тебя... — выдыхаю я. — Я хочу тебя. Сейчас.

Уголки его губ подрагивают в улыбке. Он снимает с меня последнюю преграду, и его взгляд, тяжёлый и пламенный, скользит по мне, заставляя кровь приливать к щекам и пульсировать в самых сокровенных местах.

Паша быстро, почти порывисто, сбрасывает с себя свитер и брюки. И вот он передо мной — сильный, рельефный, с кожей, горячей под моими ладонями. Я провожу руками по его груди, чувствуя, как напрягаются мышцы под моими пальцами. Он стонет, когда я касаюсь его сосков.

— Ты... тоже сводишь меня с ума, — говорит он, захватывая мои запястья и прижимая их к матрасу по обе стороны от моей головы.

Его вес опускается на меня, желанный и обжигающий. Мы снова целуемся, и в этом поцелуе — вся накопленная страсть, все невысказанные слова, вся боль прошлого и надежда на будущее. Он отпускает мои запястья, и мои руки тут же обвиваются вокруг его шеи, прижимая его к себе.

Я чувствую его возбуждение, твёрдое и влажное, у самого входа в меня. Он замирает, смотрит мне в глаза, и в его взгляде — вопрос.

— Да, — шепчу я, заглядывая в его бездонные зрачки. — Я твоя.

Он входит в меня. Медленно, нежно, давая телу привыкнуть. Я чувствую распирающую полноту, чувство завершённости, как будто недостающий кусок пазла, наконец, встал на своё место. Закрываю глаза и погружаюсь в это ощущение.

— Смотри на меня, — тихо просит он. — Я хочу видеть твои глаза.

Я поднимаю веки. И вижу в его взгляде не просто страсть. Я вижу обожание. Я вижу... любовь.

И с этой мыслью что-то окончательно отпускает меня. Я полностью отдаюсь ощущениям. Ритму, который он задаёт, сначала плавному, потом всё более настойчивому. Его приглушённым стонам у моего уха. Запаху его кожи, смешанному с моим.

Он не сводит с меня глаз, и это самое интимное, что со мной когда-либо происходило. Я вижу, как он теряет контроль, и это даёт мне невероятную силу. Мои ноги плотнее обвиваются вокруг его бёдер, я поднимаюсь навстречу ему, принимая его ещё глубже.

Его дыхание срывается, движения становятся резче, отрывистее. Я чувствую, как внутри меня нарастает знакомое, сладкое напряжение. Оно копилось всё это время, с первого его прикосновения, и вот сейчас оно грозит взорваться.

— Я... не могу... — бормочу я, моя голова бессильно падает на подушку.

— Лети, — хрипит он в ответ, его пальцы впиваются в мои бёдра. — Лети со мной.

Его слова становятся спусковым крючком. Волна накрывает меня с головой, вырывая из груди глухой, перехваченный стон. Спазмы удовольствия сотрясают меня изнутри, такие сильные, что на мгновение гаснет свет перед глазами.

Он смотрит на моё лицо, искажённое волной экстаза, и с низким, победным стоном позволяет