Между королями - Вэнди Джинджелл

вероятно, никогда больше не будет казаться нормальным. Я спохватилась и яростно подумала, что это не обязательно должно казаться нормальным. Это ненормально. Он не один из нас и никогда больше не будет нормальным, но это только заставило меня снова почувствовать пустоту и тошноту.

— А теперь мы пойдём, — сказал Джин Ён, легонько потянув меня за рукав. — Нам нужно покончить с некоторыми неприятностями, пока они не наскучили.

— Хорошо, — поспешно согласилась я и последовала за ним через раздвижную дверь на задний двор.

Когда мы возвращались через заброшенный дом, Джин Ён распахнул дверь и неторопливо вышел во внутренний дворик, а затем спустился по лестнице, я почувствовала, как рассыпались брауни. Он не остановился, несмотря на то что, должно быть, видел, как последние брауни играли в прыжки в высоту, перелезая через забор перед входом, и когда я догнала его у ворот, он ухмылялся мрачной, кровожадной улыбкой.

— Ты напрашиваешься на драку или просто наслаждаешься тем фактом, что за всем, что мы откапываем, стоят коварные ручонки Атиласа? — спросила я его.

— Он такой подлый старикан, — сказал Джин Ён глубоким от удовлетворения голосом. — Моя Рут, ты удивляешься, почему эти мёртвые эрлинги всё ещё доставляют столько хлопот? Да, они мертвы, но они всё ещё здесь.

— Ага, — сказала я, почти инстинктивно вкладывая свою руку в его и стараясь не замечать, как блестят от этого его глаза. — Я часто об этом думаю.

***

Дэниел и другие ликантропы вернулись домой к тому времени, как мы пришли — очевидно, на обед. Кто-то принёс домой четыре куска жареного мяса и огромную банку картофельного пюре, которые разогревались в микроволновке, а Северный примостилась на подлокотнике дивана, на котором сидел Туату, и время от времени с любопытством принюхивалась.

— Я думал, ты не ешь, — услышала я его слова, когда мы вошли в гостиную.

— Я не обязана, — сказала она. — Но пахнет вкусно.

— Не знаю, как ты, — сказал он. — Но я не собираюсь становиться между ними и их едой.

— Еды хватит на всех, — коротко ответил Дэниел. — Никто не покусают.

Он поставил тарелки на стол, и между его бровями пролегла пара глубоких морщин. Я прошла в столовую, чтобы присоединиться к нему, пока Джин Ён обходил ликантропов, чтобы достать пакет с кровью из холодильника.

— Прошлой ночью мне приснился сон, — сказала я ему, поскольку точно знала, почему он отвлёкся.

— Да? — он коротко взглянул на меня. — Погодь, что за сон?

— Тот, в котором я видела всех на арене. Моргану, Зеро, Сару — всех их.

Его рука замерла, всё ещё держа последнюю тарелку.

— Что они делали?

— В основном, убегали, — призналась я. — Просто подумала, что тебе будет интересно узнать: это сны, но на самом деле это не так. И все, безусловно, всё ещё живы.

Напряжение покинуло Дэниела, он надул щеки и поставил на стол последнюю тарелку.

— Я всё ещё надеялся на это, но всё равно приятно это слышать. Как думаешь, Зеро действительно может убить короля?

— Ты имеешь в виду, избавить нас от необходимости самим вытаскивать короля и проходить через все неприятности?

Не то чтобы я не думала об этом, не то чтобы я не хотела, чтобы всё шло своим чередом, как сейчас.

Дэниел кивнул.

— Если они всё ещё живы и у них всё хорошо…

— Нет, — сказала я прямо. — Если бы это был просто Зеро в одиночку — да, возможно. Но он также старается сохранить им всем жизнь, и если я что-то и знаю о короле За, так это то, что он в первую очередь выбирает слабые места и самых юных.

— Значит, мы всё ещё действуем по плану, — сказал он. — Ладно.

— Как, кстати, прошлой ночью выглядели тени в квартире Веспер?

— Тени были живые и, на мой взгляд, слишком реальные, — мрачно сказал Туату, поворачиваясь и откидываясь на спинку дивана. — И как только сегодня утром консоль заработала, они начали вылезать из каждого угла. Одна из них коснулась меня, и она была такой холодной, что обжигала.

— Тебе обязательно было бежать на кухню?

— Нет, — сказал он, и его смуглые щеки покрылись более тёмным румянцем. — Веспер бросила мне свои круглые вязальные спицы, и я задушил ими нескольких негодяев — очевидно, у неё стальная сердцевина вместо обычной латунной, и им это не очень понравилось. Пять тоже уничтожил нескольких с помощью пылесоса, когда мы поняли, что он должен был ещё и посыпать их солью.

— Звучит забавно, — сказала я, ухмыляясь.

— Вовсе нет, — холодно ответил Дэниел. — Но я не думаю, что в ближайшее время они вернутся.

— Если у тебя есть какая-то информация о настоящем имени короля, это того стоит, — сказала я. Конечно, я не была той, кто сражался, но Дэниел всё равно кивнул в знак согласия. — Ты ведь раздобыл какую-то информацию, не?

— Это заняло некоторое время, но мы смогли найти несколько записей, — сказал Туату. — Было бы быстрее, если бы он мог загрузить всё прямо с моего телефона, но есть несколько брандмауэров, через которые консоль не могла пройти — он говорит, что им нужен другой компьютер. Когда мы смогли добраться до нужных файлов, мы сопоставили пару имён, которые прислал нам Маразул, и нашли несколько возможных записей.

— Тогда выкладывайте, — нетерпеливо сказал Дэниел.

— Доктор Лукас Лин, который был женат на Эмили Симмонс…

— О ней мы слышали ранее, верно? Та женщина, которая умерла, но чей сын, возможно, не умер?

— Именно. Мы нашли сына, сопоставив девичью фамилию жены со школьными документами и семейными записями о рождении. Мы нашли Тэмми Симмонса, который числится в списках одной из самых престижных школ-интернатов Мельбурна, но на него нет записи о рождении.

— Дай-ка я угадаю, — сказал Дэниел. — Там была запись о рождении Тэмми Лин.

Туату кивнул.

— Оказывается, сын был отправлен в школу-интернат под девичьей фамилией матери, но на деньги Линдена Томпсона. Нигде, кроме банка, нет записей о Линдене Томпсоне.

Что-то яркое и значимое промелькнуло у меня в голове, и я рассеянно спросила:

— Значит, однажды он появился, открыл счёт, а потом просто снова исчез?

— Похоже на то. Его деньги были использованы для финансирования нескольких различных предприятий в окрестностях Хобарта, но нет никаких свидетельств о том, что он действительно чем-то владел — или о том, что он родился, жил или умер.

— Похоже, это наш чувак, — сказала я.

— Кем бы он ни был, в своё время он даже владел подпольным рестораном, — добавил Туату. — «Разум и Рифма», как он его назвал — снаружи это был поэтический клуб, а внутри — бар. Во всяком