Сводница без тормозов - Любовь Перуница

пусть венок из полевых цветов в моих руках был всего лишь красивой, немножко наивной традицией, в эту волшебную, звёздную секунду я дала себе поверить, что сказка возможна. Что всё только начинается. И это «всё» пахло дымком, мёдом и бесконечной, как этот осенний воздух надеждой.

Глава 37 — у нас впереди

Пиршество медленно, но верно подходило к концу. Гости, уставшие и счастливые, начали расходиться, огни гирлянд меркли одна за другой.

А я не мог ею надышаться. Каждый её взгляд, каждая случайная улыбка, брошенная через стол, каждый её смех — я стремился впитать в себя всё, как будто боялся, что это волшебство вот-вот растает, как дым. Она сидела рядом и в полумраке её кожа казалась фарфоровой, а глаза сияли усталым, но безмятежным счастьем.

На фоне всеобщего веселья я позволил себе пару бокалов шампанского. Теперь ясно мыслить было сложнее, а единственным разумным способом добраться до дома стало такси. И, признаться, мысль о том, что я смогу провести с ней в машине ещё хотя бы двадцать минут, вызывала у меня приступ глупого, почти мальчишеского восторга.

Сидя за столом, пока гости прощались с Димой и Юлей, я под скатертью нашёл её руку и осторожно переплёл наши пальцы. Она не отняла ладонь, лишь её пальцы слегка дрогнули, а затем ответили моим лёгким, почти неуловимым пожатием. Я наклонился к её уху, чувствуя, как пьянею не от шампанского, а от её близости, от тёплого, сладкого запаха её духов, смешанного с вечерней прохладой.

— Готова поехать домой? — прошептал я, и моё дыхание, должно быть, коснулось её кожи, потому что она слегка вздрогнула.

— Пожалуй, да, — так же тихо ответила она, и в её голосе я услышал ту же усталую нежность, что бушевала и во мне.

Распрощавшись с Юлей и Димой, мы поспешили к уже ожидавшей машине. Но Дима, хмурый и серьёзный, жестом задержал меня, слегка отведя в сторону, под сенью того самого дуба.

— Я, конечно, шутил там, за столом, — начал он, глядя на меня своим пронзительным, хирургическим взглядом. — Но в каждой шутке, как ты знаешь…

— Дима, — перебил я его, кладя руку ему на плечо. — Я всё понял. Можешь выключать режим «старшего брата». Я всё прекрасно понял. И я не собираюсь её терять. Слишком дорого мне это обойдётся.

Он посмотрел на меня ещё секунду, словно сканируя на предмет искренности, а затем кивнул, и в уголках его глаз дрогнули знакомые смешинки.

— Ладно. Тогда с Богом. И… будьте счастливы, чёрт возьми.

Мы мчались по ночному городу, и огни фонарей мелькали за окном, как гирлянды на скоростной перемотке. Мы не разжимали рук. Арина сняла туфли, поджала под себя ноги и уложила голову на моё плечо. Её волосы пахли дымом костра и цветами с того самого венка. Я чувствовал лёгкую тяжесть её головы и был абсолютно счастлив.

— Знаешь, — её голос прозвучал приглушённо, прямо у меня в груди. — Я бы так хотела, чтобы этот день не кончался. Мне… мне очень хорошо. Так спокойно и хорошо.

Я закрыл глаза, наслаждаясь моментом, и выдохнул то, что вертелось у меня на языке последний час.

— А я не хочу.

Она приподняла голову, и в полумраке салона я увидел в её глазах лёгкое подозрение, смешанное с обидой.

— Почему? — тихо спросила она.

Я повернулся к ней, чтобы она видела моё лицо, чтобы видела, что я не шучу.

т— Потому что у нас впереди слишком много приятных и счастливых моментов в жизни, чтобы отказаться от них, пусть даже ради такого великолепного дня. Сегодня было начало. А я хочу увидеть всё. И завтра, и послезавтра, и через год, и вся жизнь.

В салоне автомобиля воцарилась тишина, но это была не неловкая пауза. Она была наполненной, звучной. Она прерывалась только мерным тиканием поворотников и шёпотом шин по асфальту. Арина не ответила. Она просто снова прижалась к моему плечу, но на этот раз её пальцы сжали мою ладонь чуть крепче.

Мы подъехали к её подъезду. Таксист вежливо потупил взгляд, делая вид, что сверхзанят настройкой радио. Я вышел первым, чтобы подать ей руку. Ночь была тёплой и звёздной. Мы стояли на тротуаре, и мне снова не хотелось отпускать её руку.

— Проводить до двери? — спросил я, и голос мой прозвучал хрипло от волнения.

— Только до двери, — кивнула она, и в её глазах снова мелькнула та самая смесь доверия и осторожности, что сводила меня с ума.

Мы медленно подошли к подъезду. Она порылась в сумочке, доставая ключи. Я стоял сзади, наблюдая, как свет уличного фонаря выхватывает из темноты линию её шеи, её плечо, открытое платьем.

— Женя, — она обернулась, держа ключ на весу. — Спасибо. За сегодня. За… за всё.

Я не сдержался. Я не поцеловал её — это было бы слишком смело, слишком рано. Но я поднял руку и мягко, кончиками пальцев, отодвинул прядь волос, упавшую ей на лицо. Кожа её щеки была прохладной и невероятно нежной.

— Это я должен благодарить, — прошептал я. — Ты вернула меня к жизни. И я не забуду этого. Никогда.

Наши взгляды встретились и застыли в немом диалоге, полном невысказанных обещаний и надежд. Она улыбнулась — лёгкой, усталой, но самой настоящей улыбкой — и повернулась, чтобы вставить ключ в замок.

— Спокойной ночи, Арина.

— Спокойной ночи, Женя.

Я стоял и смотрел, как дверь закрывается за ней, унося с собой её образ, её запах, её тепло. В груди было и сладко, и больно от этой новой, только что родившейся надежды. Я не хотел, чтобы этот день заканчивался. Но он заканчивался, чтобы уступить место новому. И впервые за долгое время я радовался и ждал этого нового дня с нетерпением.

Глава 38 — Новая глава

Впервые за долгое время я спал как убитый. Ни тебе тревожных мыслей, ни мучительных флешбеков. Даже сны, если они и были, не оставили после себя ничего, кроме чувства покоя. И наконец-то, по-настоящему, я позволил себе выспаться. А когда проснулся, в голове чётко и ясно всплыла старая истина: всё, что не убивает нас, делает сильнее.

Я лежал в своей старой комнате, в лучах утреннего солнца, и улыбался как последний дурак, сам не зная чему. Мысли витали где-то далеко-далеко, там, где в шкафу висит голубое платье, а на кухне пахнет свежезаваренным чаем и её духами.

Сегодня я обещал матери, что обязательно навещу её. После такой сложной