Забытый: ЛУКА - Слоан Кеннеди

Лука Ковелло, сын-бывшего-псевдо-гангстера-который-легализовался, потерял единственное, что имело значение в его жизни. Внутри я был и остаюсь оболочкой человека, но для внешнего мира я был властным, безжалостным бизнесменом, который ходил по тонкой грани между законным и теневым. Даже вернув Джио, в каком бы состоянии он ни был, я все равно не мог заявить на него права, как мне всегда хотелось. Мой отец позаботился об этом. Я унаследовал слишком много его врагов, чтобы рисковать, подставляя своего сына.

Мой вибрирующий телефон на маленьком столике рядом со стулом, на котором я сидел прошлой ночью, заставил Реми пошевелиться рядом со мной. Я опустил руку ему на спину и провел пальцами по позвоночнику в надежде, что он снова успокоится, но это продолжалось ровно столько, сколько потребовалось моему телефону, чтобы снова завибрировать, примерно через тридцать секунд после того, как он перестал вибрировать в первый раз.

Реми вздохнул и подвинулся, пока его лицо, а точнее, губы, не прижались к моему горлу. Мой член, который и так был наполовину твердым, стал пульсировать, и все, что я мог сделать, это держать нижнюю часть тела под контролем. Я знал, что мне нужно разбудить Реми, потому что это было не совсем то, чего я ожидал.

— Реми, — тихо позвал я.

Из его горла вырвалось то, что я мог охарактеризовать только как тихий сексуальный стон, а затем он снова задвигался. Его нос уткнулся в меня, а потом он вдохнул, как будто пытался вдохнуть меня в себя.

— Реми, — повторил я, на этот раз сквозь стиснутые зубы, потому что Реми высвободил свою руку из моей и провел ею по моей груди. Его ладонь легла на мой сосок, который напрягся под футболкой. Мой телефон снова начал вибрировать, но я не смог бы пошевелиться, даже если бы захотел.

И я определенно не хотел этого.

Я был застигнут в этом странном, полузамерзшем состоянии. Я знал, что не могу прикоснуться к нему, и я знал, что не могу позволить ему больше прикасаться ко мне, но я также не мог заставить свое тело реагировать на команды отпустить его. Губы Реми были на моем кадыке. Должно быть, он заметил, как я сглотнул, даже во сне, потому что его рот чуть приоткрылся над бугорком. Его рука надавила на мой сосок, в то же время его теплое дыхание коснулось моего горла. Давление в моих яйцах стало слишком сильным.

— Реми, малыш, пожалуйста, ты должен проснуться, — взмолился я, опуская руку, которую держал на его спине, к его голове. Я попытался схватить его непослушную руку своей, но он поднес ее к моему горлу. Я накрыл его тонкие пальцы своими в тот самый момент, когда он закладывал их мне за ухо. Я наклонил голову, чтобы посмотреть на него сверху вниз, на тот случай, если он проснулся и хочет этого, потому что на самом деле это было все, что мне было нужно.

Я уже зашел так далеко.

Я видел, как его прекрасные голубые глаза смотрят на меня, но я мог сказать, что он еще не совсем проснулся. Вероятно, именно поэтому он крепче прижался ко мне. Его намерения были ясны, когда он, удерживая меня на месте, начал приподниматься, чтобы наши губы оказались на одном уровне.

— Реми, тебе нужно проснуться, — повторил я. Я обнял его за талию, чтобы он больше не двигался по моему телу. — Это не должно быть так, — прошептал я, больше себе, чем ему. Его губы коснулись моей челюсти, но прежде чем он успел наклонить мою голову, чтобы его великолепные губы коснулись моих, раздался тихий стук в дверь.

— Господин Ковелло?

Этот звук заставил Реми остановиться, но только после следующего стука в дверь его глаза прояснились. Я ожидал, что он отстранится от меня, но он этого не сделал. Не уверен, почему он застыл на месте еще на секунду, но я все еще чувствовал его дыхание на своем лице. Он тяжело дышал, словно пробежал марафон. Его тело напряглось, и я обнаружил, что скорее прижимаюсь к нему крепче, чем отпускаю.

— Лука?

Он произнес мое имя как вопрос. Как будто он действительно не понимал, что происходит. Его взгляд опустился на мой рот, а затем снова поднялся, и встал вопрос другого рода.

Или, по крайней мере, я так себе представлял.

Это было не столько замешательство, сколько разрешение.

— Все в порядке, Реми, — пробормотал я, опуская голову. Я оправдывал себя тем, что теперь он полностью проснулся. В этот момент ничто другое не имело значения.

По крайней мере, я так думал.

Потому что Вайолет и этот придурок-телохранитель, который стучал в мою дверь, выбрали именно этот момент, чтобы привлечь наше внимание. Маленькая девочка начала кричать из спальни, которую они делили с Реми, а стук во входную дверь превратился в сильный грохот. Мы с Реми быстро разъединились, и прямо перед тем, как он ушел, сожаление, которого я надеялся не увидеть, наполнило его глаза до краев.

— Реми! — позвал я, потому что просто не хотел, чтобы он окончательно сошел с ума.

— Я в порядке, — ответил он. Он был похож на того Реми, что был со мной вчера утром… злого, ожесточенного человека, считающего меня дураком за то, что я пытался спасти какого-то случайного парня, выкидывающего фокусы на складе, полном наркоманов.

Я встал и бросился к приставному столику, чтобы схватить свой телефон, затем подошел к входной двери и практически сорвал ее с петель.

— Что? — зарычал я.

У телохранителя хватило порядочности принять извиняющийся вид, но мне все равно хотелось оторвать ему руку.

— Извините, сэр, у нас возникли трудности с удержанием его внизу. Может, нам вызвать полицию?

— Кто? — спросил я. Разве я не платил этим парням целое состояние за то, чтобы они разбирались именно с таким дерьмом, когда какой-то мудак, ни свет ни заря, ломился в мою дверь?

— Ваш брат, сэр.

— Который из них? — Спросил я, поскольку это мог быть любой из них, кроме Лекса. Лекс просто взломал бы мой телефон, чтобы снова включить звонок и привлечь мое внимание.

Именно в этот момент мой телефон завибрировал в моей руке. Я взглянул на него и чуть не зарычал, когда увидел имя Вона и сообщение, которое он отправил.

Нахуй, я поднимаюсь.

Я провел пальцем по своему телефону, чтобы разблокировать его, затем набрал имя моего брата. Прежде чем звонок был принят, я увидел второе сообщение, в котором говорилось:

Спускайся сюда, придурок. Мы в вестибюле.

Вон снял трубку после