Король в Белом - Валентина Зайцева

Мужчина издал какой-то пищащий звук. Прежде чем наконец выдавить сломанное «хорошо» и «простите, госпожа». Снова это «госпожа». Я поморщилась.

Что ж, хоть попыталась. Качая головой, я пробормотала «увидимся» и пошла прочь. Мне нужно было укрытие среди тех, кто понимал, что со мной происходит. Кто не будет падать на колени при виде меня. Что ещё важнее, мне нужен был напиток. И еда.

Теперь, когда я чувствовала запах жареного мяса, я осознала, что не ела несколько дней. Может быть, даже неделю. Время размылось. По крайней мере, отсутствие постоянной потребности в пище было удобным побочным эффектом моего нынешнего состояния. Больше не человек. Меньше проблем.

Люди, мимо которых я проходила, реагировали на меня двояко. Либо они шарахались в страхе. Либо замирали и пялились. Третьего не дано. Я рассекала толпу, словно прокажённая. Или как Самир. Они вели себя так же и вокруг него. Та же смесь страха и благоговения. Они боялись меня так же, как и его. Пусть и, возможно, по разным причинам.

Это был ад. Вся моя сущность ненавидела, когда на меня смотрят. От этого по коже бежали мурашки. Хотелось стать невидимой. Раствориться в воздухе.

Наконец я добралась до помоста, на который мне указал Горыныч. Сайлас стоял там, словно маяк во тьме. Его белый костюм отливал янтарём в свете костра. Сидеть, судя по всему, можно было только на подушках и пуфах. Уж я-то, спавшая теперь на подобном, не могла осуждать. Это было удобно, в конце концов.

Элисара возлежала на помосте. С деревянной кружкой в руке и тарелкой с едой рядом. Она что-то оживлённо говорила Сайласу. И полуобнажённому мужчине в зелёных штанах, которого я не узнала. Наверное, кто-то из её Дома.

Бледные, ледяные глаза встретились с моими. Сайлас улыбнулся.

— Нина, — его голос был тихим. Но я услышала его даже сквозь шум празднества.

Элисара резко поднялась, заметив меня. Её лицо расплылось в широкой и хищной ухмылке. Я разглядела, что её клыки — и верхние, и нижние — были заострёнными и слишком длинными. Хоть и не настоящими жалами. Но всё равно впечатляюще.

— Я не думала, что ты придёшь! — Элисара вскочила на ноги с грацией дикой кошки. Женщина была почти обнажена, как и обычно. Если не считать набедренной повязки и обилия украшений. Это, казалось, не смущало никого, кроме меня. Так что я не стала поднимать тему. К чему? — Я так рада тебя видеть. Иди! Садись! Присоединяйся к нам.

Элисара взглянула на кого-то у края помоста. Сделала взмах рукой.

— Ты! Принеси ей еды и вина. Бедняжка выглядит так, будто отчаянно нуждается в том и другом.

— Спасибо, — рассмеявшись, я покачала головой. — Это правда. Кажется, я только что поняла, что не ела несколько дней. Может, неделю. Теряю счёт времени.

Я взобралась на помост. Сайлас подошёл и протянул руку. Я приняла помощь. Его пальцы были прохладными, но сильными.

— Рад тебя видеть, — он внимательно посмотрел на меня. Отмечая моё встревоженное выражение. Его взгляд видел слишком много. — Что случилось?

— Люди не перестают на меня пялиться, — я поморщилась.

Элисара похлопала по подушке на помосте рядом с собой. Я села. А Сайлас разместился по другую сторону от жены.

— Что ж, — Элисара сделала долгий вдох. — Могу сказать, почему они таращатся. Ты выглядишь просто восхитительно.

Вид моего залитого краской лица заставил оборотня разразиться громким хохотом. Она запрокинула голову. Смеялась от души.

— О, я так рада, что ты не утратила эту свою милую привычку краснеть. Это очаровательно!

Жрец по-прежнему мягко улыбался мне. Он проявляет эмоции, — мне пришлось скорректировать свои прежние убеждения. Они были у него. Просто настолько сдержанны, что с первого взгляда их было не разглядеть. Нужно было присмотреться. Сейчас он смотрел на меня с понимающей жалостью.

— Ты знаешь, почему они смотрят. И не по той причине, на которой настаивает моя жена.

— Знаю. Но это не значит, что мне должно это нравиться. Или что мне от этого легче.

Элисара всё ещё ухмылялась. Прислонилась к руке Сайласа. Выглядела довольной, как кошка, поймавшая мышь.

— Ах, не переживай так. Они будут глазеть на свою новую прекрасную Королеву Глубин какое-то время. Это пройдёт. Они не знают, кто ты. И что ты значишь для их жизни.

Деревянная маска Элисары закрывала её лоб, виски и переносицу. Изгибалась в волосах. Образуя деревянные рога, которые сочетались с… ну, настоящими. Изящно вырастающими из её черепа. Это оставляло её глаза на виду. Она была одной из немногих в Нижнемирье, у кого были видны оба глаза.

Они были зелёными. С кошачьими зрачками-щелями. В отблесках костра они ярко поблёскивали. Делая её похожей на хищницу, коей она и была. Дикую и опасную.

— Они поймут, что ты хоть и пылкая, но не желаешь им зла. Возможно, они гадают, придётся ли им иметь дело с ещё одним венценосцем вроде Самира. Боятся повторения.

Я усмехнулась. Посмотрела на костёр. Языки пламени танцевали в темноте.

— Он, полагаю, придёт попозже. Любит эффектные входы.

— Я удивлена, что вы не пришли вместе, — в голосе Элисары слышалось любопытство.

Я удивлённо взглянула на неё. Что за вопрос?

— От тебя ещё пахнет им, дорогая, — Элисара ухмыльнулась. — Думаю, он был с тобой сегодня утром. Значит, вы простили взаимные прегрешения? Миритесь и ссоритесь?

— Это жутко, мерзко и странно, — я попыталась не выглядеть смертельно смущённой. Провалилась в этом. — Что ты чувствуешь запахи так хорошо.

— Это не было отрицанием, — Элисара прищурилась. — Я права, да?

— И как вы с ней миритесь? — прямо спросила я Сайласа. В отчаянии.

— С большой осторожностью, — последовал невозмутимый ответ. В его голосе слышалась тихая усталость.

Элисара рассмеялась. А затем издала недовольный рык. Низкий, утробный звук.

— Где этот бестолковый юнец, которого я послала за твоей едой? Наверное, слишком занят обсуждением твоего прибытия, вместо того, чтобы делать свою чёртову работу!

Элисара легко поднялась на ноги. Подошла к краю помоста. Ловко спрыгнула. Приземлилась бесшумно, как кошка.

— Неужели мне всё приходится делать самой?! — крикнула она. Удаляясь в толпу.

Она давала мне время побыть наедине с другом. И я это ценила. Даже если ей приходилось делать это в свойственной ей театральной манере. Всё у неё