Сквозь каменные джунгли: В поисках счастья - Ория Зондер

— Малышка, ты молодец! Мы отлично прошли этот участок! — услышала она довольный голос Гарри, когда уже отчаялась его услышать.

— Ой, где же вы были все это время?! — подпрыгнула от неожиданности девушка.

— А где твой плазмет, почему он еще у тебя не в руке? — нахмурившись спросил ее проводник.

— Вы! Вы бросили меня! Я чуть не умерла со страху! — Эва гневно бросила ему упрек и заплакала.

— Эм… Я не бросал тебя. Я все время шел чуть впереди и прочесывал окрестности. Вдвоем мы представляли собой очень легкую добычу, если бы кто-то решил устроить засаду. Места тут глухие.

— Все равно! Вы должны были сказать мне! — обида не давала Эве успокоиться. От усталости и спавшего напряжения она принялась уже не плакать, а рыдать.

Гарри подошел к девушке и притянул ее к себе:

— Не плачь, малышка. И не называй меня на «вы». Прости. Я привык ходить здесь один. Я не сообразил, что ты не догадаешься о моих маневрах.

Эва уткнулась носом е его грудь, скорее — в живот, такой он был высокий, и принялась самозабвенно всхлипывать. Мужчина гладил ее по плечам и спине, шептал, наклонившись, что-то утешающее в ушко, а потом подхватил девушку на руки и понес.

— Все уже прошло. Я цел и невредим. Ты моя сильная, мужественная девочка! Я так горжусь тобой! У нас будет сейчас отличный отдых. Я нашел замечательное место! — успокаивал ее Гарри.

И вправду, они вышли к своей цели. Не прошел Гарри и ста шагов, как деревья и кустарник расступились, и он вынес Эву на открытую площадку, на которой стоял целенький, на разрушенный дом. И он был маленький! Всего два этажа! Эва даже плакать перестала, так удивительно было увидеть это крохотное строение на Денерве. Домик был беленький, с серебристой крышей и овальными окошками. Около него росли какие-то незнакомые кусты, усыпанные розовыми небольшими цветочками, которые благоухали так сладко и в то же время свежо, что девушка заулыбалась, с наслаждением вдыхая этот аромат.

— Я думаю, что это был домик для смотрителя парка или что-то вроде того. А может просто какой-то очень богатый оригинал построил себе коттедж, не желая жить в башне, — высказал предположение Гарри. — В любом случае — он нас примет. Мне уже случалось пережидать тут непогоду.

За домиком, подсвеченные косыми розовыми лучами заходящего солнца, блестели и искрились другие здания квартала, уже привычной архитектуры.

Гарри перенес Эву через порог голо-двери, и девушка почувствовала, что ее просканировало, изучило защитное поле. Искусственный интеллект, вероятно, признал ее подходящей гостьей и не препятствовал.

«А может он вовсе и не искусственный? Я все больше ощущаю Денерву, как огромный живой организм, наделенный разумом и чувствами. Сейчас, мне кажется, что он улыбается и говорит мне «Добро пожаловать!»», — подумала Эва.

Глава 10-4

В просторной овальной комнате все было белым. Белая мебель округло вырастала из белого пола, образуя уже привычные предметы обстановки: стол, сидения, ложе… Но оттенки белого у всех предметов были разные, а разноцветные пятна на стенах сливались в завораживающий узор, отчего комната казалась веселой и чуть загадочной, а еще очень воздушной.

Гарри поставил успокоившуюся Эву на ноги и, убедившись, что она не падает, начал вынимать из своего бэкпэка запасенную ими еду и выкладывать на стол.

— Надо подкрепиться, иначе сил не восстановить. Давай, малышка, поедим, — с этими словами он ловко начал открывать саморазогревающиеся блюда, которые тут же выпустили из себя ароматный парок.

У Эвы заурчало в животе так сильно, что Гарри расхохотался, а она сама смутилась. Но это смущение быстро прошло, потому что девушка набросилась на еду, как будто последний раз ела в прошлой жизни.

Когда они оба насытились, Гарри, увидев, что у девушки слипаются глаза, встал из-за стола и, подойдя к ней, поднял на руки.

— Давай, моя хорошая, пойдем в кроватку. У нас был долгий день, — нежно прошептал он. — Завтра я покажу тебе кое-что.

— А сегодня? — сонным голоском спросила Эва и спрятала свое раскрасневшееся личико у него на груди. — Можно сегодня еще немножко… удовольствия?

— Так тебе понравилось, сладкая Эва? Да, я знаю, что страсть — это самый сильный наркотик… Что угодно, для тебя, моя милая…

С этими словами Гарри отнес девушку на ложе, которое вдруг как-то внезапно обзавелось подушками и одеялами. Кровать была округлая, широченная и оказалась очень удобной. Вроде как не лежишь на ней, а паришь.

— Ты слишком устала, девочка. Я не буду брать тебя, но я могу подарить тебе радость по-другому, — волнуясь сказал мужчина.

— По-другому? Это как? — с опасливой надеждой спросила Эва.

— Ты мне доверяешь? Веришь, что я не причиню тебе вреда? — Гарри, нависая над ней, заглянул в глаза девушки, надеясь увидеть правдивый ответ на свой вопрос.

И он его увидел.

— Не говори ничего. Шшшш… — он закрыл ее рот своим поцелуем, нежным и легким, и зовущим за собой.

Потом он аккуратно снял с нее сапожки и провел ее ладонью по застежке ее комбинезона, который послушно раскрылся. Ловко высвободив розовую, теплую девушку из верхней одежды, он снял с нее маечку, а потом, уложив ее на постель, поднял ее ножки и нежно стянул трусики.

Эва инстинктивно прикрыла рукой промежность, и Гарри остановился.

— Ты боишься или стесняешься?

В ответ Эва только отрицательно повела головой, и отняла свою руку от самого интимного места.

Тогда Гарри сам быстро разделся, и лег поверх девушки, опираясь на локти, чтобы не раздавить ее. От был огромным, очень теплым и тяжелым. И эта тяжесть заставила Эву застонать от наслаждения, которое было предвкушением наслаждения еще большего.

Он начал целовать ее губы, легонько и нежно, погладил кончиком языка уголки ее губ, а потом просунул его в Эвин ротик, пробежался по ее белоснежным зубкам и нашел ее дрожащий язычок. Захватив своими губами губы девушки в плен, он теребил и посасывал их до тех пор, пока не услышал ее тихий стон.

Тогда мужчина стал прокладывать дорожку из поцелуев к ее ключицам, затем, спускаясь ниже — к грудям. Он собрал ладонями в горсть обе ее нежные грудки и стал посасывать сосочки и водить по ним языком, одновременно по обоим, придавив свой каменной ствол к ее бархатному лобку.

Лежащая под ним Эва была охвачена страстью, которая разгоралась в ней, растекаясь огненными ручьями от сосков к промежности, и перехватывала дыхание. Когда Гарри опустился ниже, целуя ложбинку на ее нежном животе и щекоча языком