Оборотень - Анастасия Малышева

Реона промолчала на это высказывание. Задумалась — снова.

Не о том, как ловчее соврать. Задумалась, стоит ли вообще поднимать эту тему.

— Она не просто воспитанница…

— Ты успела привязаться к девочке? — Мирта обрадовалась, но её улыбка была мягкой.

— Не в этом дело, — поморщившись, Реона посмотрела на подругу. — Не было никакой деревни. Мия — моя внучка. Плоть от плоти Кармель.

Та замерла, ошарашенная новостью, глядя недоверчиво, словно ожидая признания в шутке. Но с каждым прошедшим мигом, Реона оставалась по-прежнему серьёзна, разве что на лице отчётливее проступала горечь.

— Разве это плохо? — справившись с собой, как могла невозмутимо спросила Мирта.

Лишь подрагивающие руки выдавали, насколько сильным для неё оказалось признание.

Реона чувствовала, что её и саму потряхивает. И всё же, ей стало проще. Теперь между ними снова не было тайн, и от этого стало легче. Спокойнее.

— Мир, я не знаю, — она качнула головой. — Я… Совершенно не представляю, как с ней быть. Как себя вести.

— Так же, как ведёшь себя с моими девочками?

— Я и так веду себя так, — Реона скривилась. — Но ощущается это… Мы живём вместе — месяц! Делим еду, порой проводим вечера в одной комнате… Иногда даже разговариваем.

— Иногда? — от удивлённого вопроса Мирта всё же не удержалась.

— Иногда, — жрица вздохнула. — Я помню, как бесилась Кармель каждый раз, когда я её спрашивала о чём-то. Да и ты…

— Помню, — Мирта тоже вздохнула, глядя на подругу с сочувствием.

— Я не хотела на Мию давить. Я не… Она была принцессой большую часть своей жизни. И я старалась… Как могла… Как могу — стараюсь соответствовать. Но ощущения, как будто я разговариваю с каменной статуей. Да, боги с ней, даже каменная статуя Арион отзывается мне больше… Даже статую я понимаю лучше, чем живую Мию. Как будто…

Реона не закончила, лишь рукой махнула и вновь тяжко вздохнула.

Она сама не ожидала, что её это настолько волнует. Настолько задевает, что она вывалит это всё на подругу одним махом.

Да и Мирта выглядела ошарашенной не меньше. Даже, пожалуй, больше — она уже успела забыть, отвыкнуть от столь эмоциональных речей подруги.

— Ри…

— Из последнего, — словно неслыша, продолжила свою мысль Реона. — Она попросила дать ей другое задание — не такое, как твоим девочкам. Сказала, что хочет настоящего задания, а не поблажек, — под конец фразы женщина поморщилась. — Я совершенно не представляю, как можно стать с ней ближе. Всё, что я не делаю, чтобы узнать её лучше, проходит мимо как вода в землю. Я просто…

Громкий, тревожный стук в дверь прервал исповедь, заставляя обеих женщин поднять голову.

Мирта, по праву хозяйки дома, открыла и вопросительно уставилась на всклокоченного белобрысого Миклуша.

— Госпожа Мирта, госпожа. Госпожа Реона! Там это!.. Того самого!..

— Успокойся, Миклуш, — строго произнесла Реона, собравшись в предчувствии неприятностей. — Расскажи толком, что произошло.

— Там!.. На пло-ощади!.. Перед храмом. Эта ваша… Киру обижает!

Он проглатывал слова то ли от сбившегося после бега дыхания, то ли от спешки, то ли от эмоций. Но главное Реона поняла.

На площади перед храмом. Киру. Обижает?.. Мия?!

Звучало слишком невероятно и тянуло на неудачный розыгрыш. Однако Миклуш всегда был бесхитростным и вряд ли смог придумать нечто подобное.

Однако сомнения… Реона слишком плохо, слишком мало знала и Мию, чтобы уверенно сказать, что это невозможно. В конце концов, та росла принцессой. И вполне могла злиться от того, что есть кто-то лучше неё.

— Веди.

Повторять дважды не пришлось — парень чуть не бегом рванул в сторону площади. Хоть и не было в том нужды, обе женщины прекрасно знали дорогу, но нервозность парня передалась и им.

Огромная толпа. Взрослых, подростков… Детей.

Протискиваться сквозь толпу не пришлось. Не так уж плотно те стояли, да и расступались сами, уступая дорогу жрице.

Реона остановилась, одновременно с громким звуком, что эхом разнёсся по площади.

— Арт… Мия?! И как это понимать?!

Глава 13. Принцессы и враги

Мне нравилось в храме Арион.

Нравилось приходить сюда под конец дня, когда закончились занятия в местной школе. Когда Реона уходила готовить ужин, да и прихожане разбредались по домам, унося в душе частичку местного спокойствия.

В такое время здесь было тихо и по-особому уютно.

Тихое пение птиц где-то под крышей, неслышное в другое время. Едва заметно потрескивающие факела — магически зачарованные, но всё равно не беззвучные. Рассеянный полумрак, мягким одеялом укрывающий большую часть залы.

На виду и на свету оставалась только статуя.

Арион ласково улыбалась на своём постаменте, а её глаза светились искренней любовью и — я не вру, — смотрели прямо на меня.

Мне нравилось находится здесь в любое время. Но именно под вечер здесь становилось особенно уютно. Никто не мешал. Никто не мог услышать — или подслушать, — моих рассказов.

Наивно, пожалуй, но мне нравилось рассказывать ей о том, как прошёл мой день. Именно статуе, а не Реоне, которая периодически спрашивала о том же самом за обеденным столом. Постоянно казалось, что каменная Арион слушает меня внимательнее… Что богиня мне ближе, чем живая женщина, которую я до сих пор не привыкла считать своей бабушкой.

Сейчас до ночи ещё было далековато — только недавно закончились занятия. Время лишь близилось к ужину, но солнце жарило как будто всё ещё полдень. Но я всё равно решилась зайти. Урвать пару минут. Если не тишины, то какого-то совершенно домашнего покоя. Просто улыбнуться статуе и мысленно поздороваться.

В храме было пусто. Ни последователей Богини, мирно сидящих на лавочках и думающих о чём-то своём. Ни Реоны — учитывая, что в ближайшие несколько дней у неё были свободными, без договорённости на божественно-жреческую помощь, это было действительно удивительно.

Возможно, сегодня какой-то особый день? О котором мне не сказали, считая что это очевидно. Впрочем, если бы это было как-то связано с нашим храмом, Реона бы обязательно предупредила. А раз нет, значит всё нормально.

Чуть позже я обязательно спрошу у неё, почему сегодня в храме столь пусто. Но сейчас мне это было лишь на руку.

Я погладила тёплый мрамор и улыбнулась богине.

— Ох и задачку мне задала Реона.

Улыбнувшись, я покачала