Воронка второго шанса - Анна Михайлова

она еще в движении к подушке, не обращая внимания на протестующий желудок. А потому не чувствовала, как мужская ладонь легла ей на лоб, усыпляя глубже и вливая силы в порядком растраченный резерв. Огневка пока не умела его контролировать. И в каждое задание вбухивала уйму уходящих в никуда сил.

Именно поэтому проснувшаяся девушка никакого утомления не чувствовала. Но зачем проснулась? Осторожно, Лера села, прислушиваясь. Тихо. И чего спрашивается, она дергается? Ну, встал хозяин дома среди ночи. Мало ли людей просыпается, чтобы сгонять в туалет. То-то он ее заклюет насмешками, когда вернется. Девушка почти уговорила себя лечь и попробовать снова заснуть, как в окне, за плотными занавесями, мелькнули какие-то странные всполохи. Они то пропадали, то появлялись вновь, будоража воображение. Устав мучиться, девушка решительно соскочила с печи, и крадучись подошла к окну. Опершись на сундук коленом, едва заметно отодвинула занавеску. А там…

Лера онемела, жадно впившись глазами в невиданное зрелище. Ночь была облачная, звезд почти не видно. Кроме того — новолуние, на поляне царил почти непроглядный мрак. Если бы не те самые вспышки.

Посреди поляны во всем своем полуобнаженном великолепии один из верховных жрецов, Ведающий, в одних кожаных штанах сражался двумя световыми клинками. Сине-фиолетовые светящиеся его силой клинки танцевали в руках волхва с невиданной скоростью. А она-то думала, что на княжьем дворе самые лучшие воины… Тут был совсем другой уровень: смертоносно-прекрасный в своей неотвратимости. Волхв кружил, непрерывно двигаясь, мгновенно перетекая из одной стойки в другую. Стройное поджарое тело было ярко освещено клинками, тогда как по лицу мелькали редкие вспышки, придавая всей фигуре зловещее выражение.

«Ослепительно-опасен», — мелькнуло в голове у Леры. Не было никаких сил оторваться от зрелища. Все мышцы волхва работали как единый слаженный механизм. Это тело было телом бойца, а не изнеженного качка из спортзала. Четко очерченные бицепсы, широкая грудная клетка, сухие кубики пресса — на него даже в статическом состоянии можно было смотреть бесконечно. А уж в движении… Восхищение вперемежку ощущением опасности скрутились внутри в странный клубок, который мешал дышать. Глаза безотрывно осматривали поджарую фигуру, восхищаясь каждой клеточкой тела, начиная от снежно-белых волос. Неужели она когда-то считала, что длинные волосы у мужчины — это не мужественно? Вот он, образчик, от которого веет опасностью и тестостероном.

Сначала Лера думала, что Драгомир просто отрабатывает удары. Но только приглядевшись увидела знакомый абрис. Хранитель дома мелькал всего на долю секунды, как его сразу же находили один или оба клинка волхва.

Дух ускорялся, мелькая с головокружительной скоростью. Но волхва это не останавливало, он раз за разом поражал цель. Умудряясь при этом отражать все удары противника.

Лера, забыла, как дышать, загипнотизированная танцем смерти. Даже ее непрофессиональному взгляду было понятно, что обычный противник ни за что не устоит перед волхвом. От глубины его мощи захватывало дух. Как она могла думать, что он — обычный? Ну, почти. Мелькнула мысль, что главное наличие силы — это то, что ее не афишируют. Оппонент может лишь чувствовать ее на уровне инстинктов, как приближение грозы. А ей — маленькой наивной мыши оставалось лишь любоваться издали. И благодарить судьбу, что волхв оставил ее в живых да еще и снизошел до занятий.

Судя по тому, как у Леры затекла нога, простояла она на сундуке ох, как долго.

— Довольно, — неожиданно скомандовал Драгомир, и дух покорно завис рядом.

— Очень вовремя, господин. Я, конечно, не чувствую усталости, но еще не много — и начал бы.

— Времена неспокойные. Нужно быть готовым.

— Не думаю, что у кого-то хватит смелости напасть на верховного волхва в его же лесу. Здесь твоя сила слишком велика.

— Всегда найдется тот, кто захочет проверить это на своей шку… — волхв резко повернул голову в сторону дома.

Ойкнув, Лера почти упала ничком на сундук, больно ударившись локтем. Осознавая, что ее сейчас поймают с поличным, она сползла на пол, и на четвереньках побежала к своему лежбищу. Совершенно не задумываясь как ее тараканий бег выглядит со стороны. Сердце панически стучало в груди. Казалось, что еще секунда — и она услышит скрип открываемой двери, а после — насмешливое:

— А кто это у нас тут подглядывает?

Подстегиваемая нарастающей паникой, Лера, неведомо как, взлетела на печь и закутавшись, отползла в самый дальний угол. Укрылась с головой и зажмурила глаза для максимальной правдоподобности.

«Я сплю. Я очень крепко сплю. Я так сплю, как никто и никогда». Можно, конечно, еще и начать храпеть, но тут есть риск не выдержать и рассмеяться. Поломав всю конспирацию напрочь.

Минуты шли одна за другой — но ничего не происходило. Утомленная собственными страхами, девушка действительно уснула. Не подозревая, что подтолкнул ее на нужную высоту мгновенно переместившийся дух дома. Пожалел. Через секунду он вернулся к хозяину, пряча понимающую улыбку.

— Подглядывала?

— Восхищалась вашими умениями, мой господин.

— Мне только восторгов молоденькой дурочки не хватало, — проворчал Драгомир.

— Восхищение всегда приятно. Особенно от красивой девушки.

— От красивой — да. А эта-то причем? Хватит болтать. Продолжаем!

Глава 20

Все последующие дни для Леры превратились в одно слово. И слово это было — УСТАЛОСТЬ. Как оказалось, это практически невыносимо, когда тебе одновременно выматывают тело, мозги и нутро. И каждый из ее учителей старался по-своему, изуверски стараясь перещеголять друг друга.

Ярослава увеличивала физическую нагрузку ежедневно. Лера и сама не заметила, когда мышечная боль превратилась в звенящую усталость. Голова хронически ныла от обилия новой информации. А вот вечером… Вечером наступало самое невыносимое.

Драгомир выводил ее во двор и своими заданиями заставлял понять, что до этого, за весь день, она и не устала толком. Подумаешь — мышцы и голова. Это всего лишь части тела. А вот когда внутри все полыхает огнем и одновременно выключает… Когда хочется просто на секунду обессиленно прикрыть глаза, а ты слышишь ненавистное «еще!».

Каждый вечер, засыпая, Лера давала себе слово, что утром скажется больной и не поедет в город. Ни за что! Просто проваляется весь день в своей норке на печи, болтая с заботливым хранителем дома. Тот будет заботливо подтыкать одеяло и угощать вкусностями. От одной только мысли об этом приятное тепло разливалось по измученному телу. Но каждое утро неведомо откуда брались силы, она чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. И отчего-то глядя в проницательные серые глаза у Леры не хватало духу соврать про самочувствие. Да