Получи от судьбы второй шанс - Елена Гринн

— Не понимаю, что на тебя нашло, Серёжка, но это было просто потрясно! — выдыхает Оля.

Прижимается ко мне, ластиться, а я… снова чувствую то жжение в груди, словно сердце моё стыдит меня. Через силу улыбаюсь и целую Олю в макушку.

— Просто я люблю тебя, Оленька, вот и всё! И хотел бы провести с тобой весь день в постели, но надо будить Матвея, он после вчерашнего что-то разоспался.

— Ну и пусть поспит! — пожимает плечами Оля. — Серёж, я тут подумала, может ты возьмёшь отпуск, и мы с тобой куда-нибудь съездим? Вдвоём… а Матвея можем отправить к твоей маме.

— Оль, я же только был в отпуске, — виновато вздыхаю. Нет дней отпуска у меня хоть отбавляй, но с этими волнениями, я как-то совсем забросил свою фирму. — На работе сейчас аврал, самый сезон ремонтов, у нас два серьёзных контракта горят, а уж сколько частных заказов.

— Жаль, — обиженно ворчит Оля, отстраняясь и садясь на постели. — А я думала, что мы с тобой отдохнём… да хотя бы в каком-нибудь пансионате в Подмосковье. Но только вдвоём. И я тут подумала… может ты и прав, нам не хватает ещё ребёночка.

Резко сажусь, решая, что ослышался.

— Что ты сказала?

— Что хочу от тебя ребёнка!

Подскакиваю и подхватываю жену на руки.

— Оленька! Ты не представляешь, как я счастлив! — кружу её, целуя в губы. Ставлю на пол и вглядываюсь в лицо. — Ты же серьёзно, да?!

— Я перестала пить таблетки, — кивает жена, а у меня от этой новости сносит крышу.

Прыгаю по комнате, как ребёнок, которому пообещали подарить щенка, целую и обнимаю Олю, без конца признаюсь ей в любви, а в конце концов решаю:

— Полноценный отпуск не обещаю, но пару отгулов возьму!

— Три! И я со среды забронирую какой-нибудь дом отдыха.

— Нам в четверг к Лебедеву, — напоминаю ей. Воспоминание о женихе Василисы снова режет душу без ножа, но я запихиваю непрошеные чувства подальше.

Оля хмурится и сердито вздыхает:

— Ладно, тогда на выходные с захватом понедельника и вторника.

— Ради тебя, любимая, я готов на всё! — обещаю.

Правда на работе такой завал, что я чуть не откладываю все свои задуманные планы: один из контрактов под угрозой срыва, к тому же во вторник звонит теща с жалобами о плохом самочувствии и Оля срывается к ней. А я еду с Матвеем в больницу, где мы проводим целый день, проходя многочисленные осмотры и сдавая анализы. И хоть со мной постоянно на связи Виктор и Кирилл, я чувствую неясную тревогу, словно без меня там всё рушится.

За среду и четверг мне удаётся решить большинство проблем, так, что я уже спокойно беру пару отгулов на следующую неделю, как и обещал жене.

А вечером мы вдвоем с Матвеем едем к Лебедеву…

Частная клиника, в которой принимает жених Василисы, находится в самом центре Москвы и приём в ней стоит весьма немало. И при всём при этом, к Лебедеву Илье Романовичу выстраиваются очереди, как поведала мне медсестра, что водила нас по клинике во вторник. Ох, как же она нахваливала Илью: он и красавец, и умница, вежливый и уважительный, деток обожает, по средам ведёт приём в обычной поликлинике по квоте, а через субботу принимает особо страждущих совершенно бесплатно. Слушая женщину, я отчётливо рисовал нимб над головой мужчины, а в душе, как я ни пытался отпустить, всё жарче разгоралась ревность — где уж мне тягаться с таким идеальным женихом?!

“Идеальный жених” принимает нас в своём большом кабинете, обставленном с удивительным вкусом, словно это не приёмный кабинет врача, а владения крупного начальника. Здесь нет никаких плакатов о болячках, стены выкрашены в приятный нежно-бежевый цвет, а на небольших полочках расположены цветы. Вместо стеллажа с книгами и карточками, большой закрытый шкаф с зеркальными дверьми. Вместо стульев для посетителей уютные полукруглые кресла, кушетку же заменяет небольшой диванчик. А я снова получаю укол в сердце — почему-то на сто процентов уверен, что над обстановкой трудилась Василиса.

— Илья Романович, к Вам Мироновы. — сообщает медсестра, приглашая нас с Матвеем в кабинет.

Подталкиваю Матвея вперёд, но тот жмётся ко мне, испуганно глядя на Илью в белом халате. Несмотря на то, что казалось бы Матвей уже должен был привыкнуть к больницам, он до трясучки боится врачей и частенько закатывает истерики от страха. Глажу сына по плечу, стараясь успокоить.

— Привет, Матвей! — Илья поднимается с кресла и снимает халат, оставаясь в одной рубашке. Подходит к сыну и присаживается на корточки. Протягивает руку: — Помнишь меня, я Илья, мы с тобой на празднике познакомились.

Матвей тут же расслабляется, кивает и деловито пожимает руку Лебедеву.

— Да, вы тоже друг Верочки.

— Ага! Проходи. Какао хочешь?

Матвей снова кивает и уже без стеснения проходит в кабинет. Илья просит маячившую за нашей спиной медсестру сделать какао и предлагает сыну присесть в кресло, сам же садится напротив, а мне достаётся место на диванчике.

— Ну что, Матвей, на празднике нам не удалось как следует пообщаться, а я хочу узнать Верочкиного друга поближе. Не против?

Матвей сначала мотает головой, а потом согласно кивает.

— Тебе сколько лет?

Сын неуверенно показывает руку с растопыренными пальцами, а затем прибавляет ещё один на другой руке.

— Шесть? — уточняет Илья, и дождавшись кивка, продолжает. — Ты уже такой большой! Почти как папа.

— Нет! Папа старше, ему вот, — Матвей путается в пальцах, сгибает и выпрямляет их, и наконец показывает три пальца на одной руке и четыре на другой.

— Ого, папе семь, он у тебя уже совсем большой.

— Нет! — хмурится Матвей, обидевшись, что его не поняли. — Ему три и четыре, тридцать четыре, просто у меня столько пальцев нет!

— Ох, вот это я балбес несообразительный! — смеётся Илья. — Прости, пожалуйста. А мне знаешь сколько? Вот! — Илья показывает два пальца на одной руке, а потом поочередно пять и три пальца на другой.

Матвей задумывается, загибает свои пальчики, высчитывая, и наконец выдаёт:

— Двадцать восемь!

— Да какой же ты молодец! Быстро так посчитал! — искренне хвалит он моего сына. — Ты умный мальчик.

— Я весь в отца! — неожиданно с гордостью заявляет сын, выпячивая грудь.

А я не сдерживаю улыбки. И хоть Матвей повторяет слова Оли, а она часто говорит это в упрёк, из уст сына фраза звучит совсем по-другому.

А вот Илья как-то скептически смотрит на меня, внимательно, словно сканером просвечивает, а потом снова обращается к Матвею.

— Ты и вправду похож на папу. Только у