Мистер Март - Николь С. Гудин

— Все хорошо, Люк. Мне понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть к этому, но я вижу, как вы счастливы вместе, и это все, что я хочу.

— Я не ожидал, что это произойдёт… — я поднимаю взгляд от каркаса, который строю. — Я не ожидал, что между мной и Мией что-то случится, но я не знаю… наверное, иногда все складывается именно так.

— Просто сложно собраться с мыслями… если бы он был здесь, то не было бы тебя и Мии. Были бы Трой, Мия, Люк и кто? Есть кто-нибудь ещё, с кем бы ты был счастлив, если бы Трой был жив?

Я пожимаю плечами, потому что не знаю. Мне не хочется думать, что это был план Вселенной с самого начала, но кто я такой, чтобы подвергать сомнению то, как все происходит.

— Просто трудно принять, что это была судьба для вас троих, — говорит он, его чувства почти отражают мои мысли.

Я прочищаю горло, которое внезапно переполняется эмоциями. Не совсем готов к такому глубокому и значимому разговору.

— Мне жаль, что я не смог рассказать тебе об этом сам, но я не жалею о том, что это произошло. Я никогда не смог бы извиняться за то, что люблю её.

— Я знаю, что это не смогу бы, и мне бы не хотелось, чтобы ты просил прощения… Думаю, я смогу привыкнуть к тому, что есть Люк и Мия.

— Хорошо. Потому что так будет ещё долго.

— Я надеюсь на это, чувак. — Он берет измерительную ленту и проводит ею по длине древесины, которую ему нужно распилить. — Мия заслуживает того, чтобы быть счастливой и остепениться. Ты тоже. Вы оба прошли через многое.

— Ты тоже заслуживаешь быть счастливым, Калеб.

Он кивает головой.

— Да… И я на пути туда.

Он — да. Мы все. Я вижу это. Знаю, все всегда говорят, что время лечит все раны, но я никогда в это не верил.

Я бы не сказал, что исцелился. Знаю, что Мия и Калеб тоже. Возможно, этого никогда не произойдет, но мы делаем все, что в наших силах. По крайней мере, пока рана в моем сердце не кровоточит.

Мы работаем вместе в комфортной тишине около получаса, прежде чем он снова начинает говорить:

— Я не был уверен, стоит ли мне что-то говорить или нет, но думаю, это не повредит.

Я вбиваю гвоздь и делаю паузу.

— Слушаю.

— Знаешь тот большой старый дом, выставленный на продажу на Джульет-стрит?

— Да, знаю, — киваю я.

— Мия приглядывалась к нему, когда мы гуляли.

Мне не нужно спрашивать его, что он имеет в виду под «приглядывалась». Я и так знаю. Поскольку видел это задумчивое выражение в её глазах, когда она смотрела на что-то, что хочет или любит. Я много раз видел этот взгляд за эти годы. И вижу его, когда она смотрит на меня сейчас.

— Принято к сведению, — говорю я, кивая.

Он усмехается и возвращается к своей работе.

* * *

— Ты не против остаться, пока он не уснет? — спрашивает Мия приглушённым тоном.

Кажется, она очень нервничает, задавая этот вопрос, и я не понимаю, почему.

Я здесь, и она знает, что я никогда не откажусь от возможности уложить Джо спать, и у меня ещё меньше шансов умчаться домой, как только он уснёт. Именно тогда я смогу провести с ней время наедине.

— Конечно, я останусь.

Она улыбается, но я все ещё вижу её нервозность.

— Я знаю, что сегодня не вторник… думала, у тебя могут быть другие планы.

Может, это и не совсем обычный вечер, когда я прихожу сюда, но она, похоже, не понимает, что я находился бы здесь каждый день, если бы это не было расценено как чрезмерная настойчивость.

— Сейчас у меня есть планы только на тебя и Джо.

— Хорошо, ну, спасибо тебе, — шепчет она.

— Спокойной ночи, приятель, — говорю я ему, и он машет мне рукой.

— Спокойной ночи, Вюк.

Я не могу сдержать улыбку, когда он произносит моё имя. Он действительно самый милый ребёнок.

Мия берет меня за руку и ведёт вниз по лестнице.

Я наблюдаю, как она суетится на кухне, заваривая чашку чая в два раза дольше, чем обычно.

Она замечает, что я наблюдаю за ней, и вздрагивает.

— Что? Джо зовёт?

Джо почти никогда не зовёт никого после того, как его укладывают спать, малыш обычно засыпает, словно лампочка гаснет, но сейчас Мия ведёт себя как кошка на раскаленной крыше.

— Я не слышал от него ни звука. Что происходит, Мия? Что-то не так?

Она бросает на меня застенчивый взгляд.

— Он балуется перед сном и плачет по утрам.

Я чувствую, как от беспокойства у меня учащается сердцебиение. Это не похоже на Джо.

— Почему? Он болен?

Она качает головой и закусывает губу. Мия чертовски нервничает, и я не могу понять, что происходит.

— Нет.

— Кошмары?

Она качает головой.

Я пересекаю комнату и хватаю её за локти, чтобы она не могла отвертеться от этого разговора.

— Серьёзно, дорогая, что, черт возьми, происходит? Я начинаю беспокоиться.

— Ты, — выдыхает она, и я почти физически могу видеть, как груз спадает с её плеч. — Он расстраивается, если тебя нет рядом, чтобы уложить его спать, и плачет, если просыпается, а тебя нет.

— О, Мия… почему ты не сказала мне раньше? Как давно это происходит?

Она становится ярко-красной.

— Ты вернулся домой только неделю назад? Это началось сразу после того, как ты перестал ночевать…

Она опускает голову, чтобы не смотреть мне в глаза.

— Мия, тебе не обязательно было скрывать это от меня. Ты знаешь, я ненавижу видеть Джо расстроенным так же, как и ты. — Я приподнимаю её подбородок большим пальцем. — Тебе можно просить меня о помощи.

— Я знаю, что могу… — она нервно суетится. — Но я не знала, как попросить тебя находиться здесь каждую ночь и каждое утро…

Я чувствую, как моё сердце колотится в груди.

— А ты хочешь, чтобы я был здесь каждую ночь и каждое утро?

— Я не хочу, чтобы ты был где-то ещё, — шепчет она.

Я ищу в её глазах намёк на то, что она делает это только ради сына, но не нахожу.

— Ты знаешь, я бы сделал все для Джо, но я не могу переехать к тебе только потому, что он расстроен… если мы собираемся это сделать, то только потому, что ты этого хочешь, Мия. Ты. Если ты не уверена или не готова, мы найдём другое решение,