Воскресшая тень - Анастасия Пименова

Он внимательным взглядом проходится по моему лицу, в особенности там, где разбита губа, чтобы затем взглянуть на Кайдена.

Мне не нравится его взгляд. Так как за столько лет у меня выработался инстинкт, то понимаю, что Гарнет может вот-вот выкинуть нечто плохое.

Кажется, у Кайдена тоже начинается вырабатываться подобный инстинкт, так как парень за тот локоть, что ещё держит, заставляет спуститься на ступеньку ниже и зайти за него.

– Чтобы ты не задумал, Гарнет, советую прежде подумать.

– Да, – тут же отзывается миссис Леклер, – потому что в таком случае к директору, а позже и в карцер вы отправитесь все втроем. Поэтому идите, куда шли, Рован.

Впервые я рада, что это женщина сейчас с нами.

Я вижу тьму в глазах Рована и то, как она сильнее завладевает им. Сама чувствую, как рука Кайдена напрягается, будто он готовится моментально среагировать, сделай Гарнет лишнее движение.

Но ничего не происходит.

Рован отворачивается от нас и спускается вниз, как будто ничего не собирался делать. Атмосфера сразу же становится легче, а я лишь оглядываюсь ему вслед.

Нет. Это совсем непохоже на него. Рован никогда не отступает.

Я прикусываю щеку изнутри и уже позже собираюсь поделиться своими опасениями с Кайденом. Он меня поймет.

Глава 13

Настоящее.

Рован был немногословен. Я практически вытягивала всю информацию из него.

В тот вечер исчезла не только я, но и Рэйвен. Но если девушка сама объявилась через несколько дней, когда сделала то заявление, то со мной ничего не произошло.

Рэйвен потребовалась помощь, так как ей частично стерли память препаратом, обнаруженным позже у неё в крови. Именно и из-за этого препарата она стала чрезмерно восприимчива к тому, что её заставили делать. Она была… словно марионеткой в чужих руках. Её выбрали неслучайно, как выяснилось позже. Им нужен был человек, который практически не сопротивлялся бы и Рэйвен оказалась идеальным кандидатом.

Помимо этого, многие политические лидеры оказались на стороне Седрика, как последний и говорил. Было обнародовано множество информации. Все грязные секреты, которые раньше тщательно скрывались – вышли наружу и начался хаос, о котором вскользь рассказывала уже Нэйга.

Про Мора, кем именно он оказался, выяснили практически сразу после моего похищения и Рэйвен. А вот Седрик… он долго оставался в тени, практически до самой своей кончины. Как так получилось, я не знаю, потому что Рован при упоминании его имени многократно поджимал губы, словно он сам бы хотел лично открутить ему голову, но не успел.

Для всех я считалась погибшей, до сегодняшнего дня, потому что никому не удалось добраться до Седрика. Нэйга говорила, что его застрелили, но не упомянула, что перед этим он выпил какую-то таблетку, что убила бы его через несколько часов в любом случае. Когда он понял, что в ловушке, то решил уйти на своих условиях.

По всей видимости, люди, которые были в курсе меня… их просто не осталось. Вероятно, сам Седрик позаботился об этом. Для чего по итогу, нужна была ему я так до конца и не понятно. Хоть сам Седрик и обмолвился мне тогда, но всё так и останется тайной, ушедшей вместе с ним.

Я не стала спрашивать у него про изменения в мире, потому что и так многое видела собственными глазами.

Спросила про своих родителей и Доусона, на что получила ответ, что с ними всё хорошо и скоро я с ними увижусь.

А вот когда спросила про умерших бессмертных, то Рован вновь поджал губы и достал из стола три листа, протянув их мне.

– Что это?

– Взгляни и поймешь.

Я так и поступила, вчитываясь в знакомые имена и фамилии, где рядом с ними указана дата смерти.

Слишком большой список, в котором нашла и себя, где числится дата в виде того дня в школе.

– Ты хранишь список с умершими бессмертными у себя в столе? – знаю, что глупый вопрос, но это единственная реакция, на которую мой мозг сейчас способен. Все из них были мне хорошо знакомы, но не со всеми я общалась.

– Он находится в свободном доступе в системе, и пока мы ехали сюда, то я попросил Софию распечатать его, ведь знал, что ты спросишь это.

Я пробежалась по этому списку ещё раз и убедилась, что Кайдена и Вэйл в них нет.

Мне хочется задать ему вопросы, как всё пришло к этому, почему теперь стали такие жестокие законы. Понимаю, что это ответные действия, однако это неправильно. Ещё я хочу спросить у него про Вэйл и Кайдена, но лучше узнаю эту информацию от брата. Да, наверняка, каждый бессмертный в курсе насчет других бессмертных, но мы не обязаны знать друг о друге всё.

Я ещё некоторое время думаю о своем, когда кабинет Рована погружается в тишину. Смотрю на него и вижу другого Гарнета. Диссонанс в мыслях отвлекает и не дает сосредоточиться, потому что я не представляю, как быть дальше. Увижусь с братом, и что?

Немногим позже задаю вопросы Ровану, касаемо школы и их дальнейшей учебы, которая прерывалась несколько раз. А сама школа переносилась в разные точки мира, чтобы до бессмертных не добрались.

Я так и сижу в его кресле, откидывая голову на спинку и крутясь на нем из стороны в сторону.

Вдруг слышу чуть ли не крик и отборные ругательства. Голос за пределами кажется смутно знакомым. Пока я гадаю, кто это может быть, то Рован подходит к дверям и открывает их.

– … простите, мистер Гарнет, я пыталась… что вы… гостей, – слышу обрывки фраз Софии, а когда Рован слегка отходит в сторону, то вижу, кто так рьяно пытался попасть к нему в кабинет.

Ну, просто отлично.

Я вижу Кейли, которая, конечно, тоже изменилась за последние восемь лет.

У неё осталась такая же фигура, только поменялся стиль одежды. На ней юбка-карандаш, почти такая же, как и у Софии, только вместо рубашки – корсет, а сверху, накинутый на плечи, пиджак. В руках небольшая сумка, на ногах высокие шпильки, но она всё равно значительно ниже Гарнета.

Она обрезала свои волосы, отдав предпочтение каре, но цвет оставила прежним. Лицо слегка вытянулось, но более не изменилось. Макияж остался таким же легким, каким и был.

– … милый, я звонила, но ты не отвечал. И, господи, когда ты уже уволишь её? – слышу её изменившийся голос и вижу скривившееся выражение лица. – Она банально не может запомнить, что… пускать всегда.