Воскресшая тень - Анастасия Пименова

Последняя победно ухмыляется и подходит к Ровану, который не сдвинулся и кладет ему руку на грудь, словно приветствуя, а после заходит в кабинет, быстро осматривая его.

Она проходит шагов пять и даже беглым взглядом пробегается по мне, словно я часть декора, а после останавливается и возвращается взглядом ко мне. Сумка из её рук выпадает. Дверь за ней закрывается, и Рован разворачивается.

Кейли смотрит так, словно я её галлюцинация или призрак, и… мне очень трудно не расхохотаться, ведь её лицо чуть ли не вытягивается в букву "о".

Она открывает рот и несколько раз моргает, а Рован проходит в центр кабинета.

– Рован, что здесь происходит? Кто это?! – её голос чуть ли не звенит от напряжения.

Я специально отвечаю вперед Гарнета.

– Не думала, что бессмертные могут страдать амнезией, конечно, если не было никакой травмы.

– Рован, кто у тебя в кабинете?! Почему она вылетая копия… Эсмонд? И почему она сидит у тебя в кресле? Что происходит?

Да, а характер её ничуть не изменился.

Я специально встаю и медленным шагом подхожу к ней, понимая, что выгляжу, как обормотка в сравнении с ней.

– Монк, ты хоть внешне и изменилась, но внутри осталась всё такой же. Удивительно.

– Рован!!!

Она кричит, когда я протягиваю к ней руку и тыкаю пальцем в плечо, чтобы она убедилась в реальности происходящего.

Она отскакивает так, как недавно сделал тот мужчина, у которого Ирай украл телефон. Как будто испачкалась в грязи.

– Мне нужен телефон, Гарнет, чтобы позвонить брату, – обращаюсь к нему, теряя всякий интерес к Кейли. – И далеко он отсюда живет? Возможно, сразу поеду к нему, только тебе придется ненадолго одолжить одну из машин. Топить не буду, обещаю. Больше мне ничего от тебя не нужно, поэтому можешь возвращаться к прежней жизни, – я неопределенно провожу рукой в воздухе.

– Нет.

Пришлось в упор взглянуть ему в глаза.

– Теперь оставь нас, Кейли. И больше не кричи за дверью, иначе я попрошу охрану выставить тебя.

Он едва взглянул на девушку, а после всё его внимание вновь сосредоточилось на мне.

Она хотела что-то произнести, но не решилась и просто молча вышла. А вот это уже странно. Если ранее Кейли начала бы истерить и настаивать, то сейчас лишь верно послушалась, хоть её и раздирает от любопытства. Странные у них отношения. По тем обрывкам, что слышала из приемной, то подумала, что они точно встречаются, а возможно, уже даже и скрепили себя узами брака, однако колец на их пальцах не увидела. Ладно, не мне их судить и их отношения наименьшее, что меня сейчас волнует.

– Сначала тебя осмотрят и убедятся, что всё хорошо, – говорит Рован, проходя к столу и что-то нажимая на компьютере. – Я свяжусь с твоими родными и сообщу им, что вы сможете увидеться в течение нескольких дней. Ты осталась в системе, поэтому потребуется восстановить только некоторые документы, не более.

– В течение нескольких дней? Почему не сразу? И с чего ты решил командовать, не понимаю. Меня не нужно осматривать. Сказала же – всё хорошо, кровь чужая.

– Ты провела последние восемь лет в капсуле, Леонора, – Рован отвлекся от экрана монитора и взглянул на меня, – и неизвестно, как именно тебя из неё вытащили. Резкое пробуждение без определенных условий отрицательно сказывается на организме. То, что ты не умерла, как только оказалась вне капсулы, уже чудо.

Возможно, совсем немного, но он всё-таки прав, хоть мне и не хочется этого признавать.

– Вот именно, Рован. Если бы было что-то не то, то я уже умерла бы. Прошло уже пять дней. Всё отлично.

Вижу по знакомому взгляду, как он начинает раздражаться и выходить из себя. Обычно, после такого ничего хорошего дальше не происходит.

Дверь в кабинет открывается, и я оглядываюсь, чтобы увидеть, как сюда заходят трое мужчин, два из которых одеты наподобие Гарнета. Никто из них незнаком мне.

Рован обходит стол и останавливается напротив меня в одном шаге.

Снова смотрю на него и приподнимаю голову.

– Я не позволю вновь этому случиться.

– Чему? – не понимаю его, поэтому хмурюсь.

Рован выглядит так, словно теперь полностью контролирует себя. Если ранее он мог взорваться, то сейчас научился сдерживаться.

– Исчезнуть, – я так до конца и не успеваю осознать смысл сказанного им слова, потому что вижу быстрое движение его руки, а следом чувствую укол в шею.

– Что ты…

Отступаю и смотрю на него широко распахнутыми глазами, понимая, что Гарнет мне что-то вколол!

– Что ты мне вколол, нахрен такое?! – я иду назад, но вижу, что те двое в костюмах загородили выход. Лишь тот, что выглядит как медицинский работник стоит в стороне. – Что вы ему отдали?! Что это?

Сердце начинает колотиться в груди, когда вдруг понимаю, что оказалась в ловушке.

– Это быстродействующее снотворное, – спокойно отвечает Гарнет, – полностью безопасное. От него ты всего лишь уснешь, не стоит переживать.

– Ты говоришь мне не переживать?! – я подхожу к нему и ударяю в грудь со всей силы, на какую способна, но он даже с места не двигается. – Что ты собираешься делать, когда я усну? … Чёрт…

Качаю головой, стараясь сбросить с себя оцепенение, как будто я резко стала пьяна. Бью Гарнета ещё раз, когда он молчит.

– Почему… ты не отвечаешь?!

Когда хочу ударить ещё раз, то промазываю, понимая, что его силуэт шатается перед глазами.

Я падаю, но чувствую, как Гарнет успевает подхватить меня на руки, поэтому не чувствую удара о пол. Мне не хочется, чтобы он держал меня, но ничего не могу сделать, лишь ощущаю, как сильнее тянет в сон.

Глава 14

Странное ощущение, такое будто я бежала целый забег, сильно устала после, а сейчас… наконец-то отдохнула. Да, именно отдохнувшей себя и ощущаю.

Я приоткрываю глаза и не сразу понимаю, где именно нахожусь.

Высокие светлые потолки с лепниной, удобная кровать, намного удобнее той, которая была в школе. Когда взгляд опускается вниз, то понимаю, что накрыта одеялом. Заглянув, вижу, что на мне легкие шорты и майка для сна.

Приходится приподняться на локтях и оглядеть комнату лучше.

Я лежу на большой кровати, тут меня четыре таких поместятся и ещё место для половины останется.

Тумбы стоят по обоим сторонам, окон всего несколько и все большие, но не такие, как были… в кабинете Рована.

Я щурюсь, когда вспоминаю о последнем. Куда он меня запер?