Чудесные куклы барышни-попаданки - Василиса Мельницкая

- Будьте так любезны, Владислав Николаевич, - заискивающе попросил распорядитель. – По форме… долго. А вы могли бы отправиться немедленно, вас Владимир Николаевич непременно примет.

Влад подозревал, что именно для таких поручений его и позвали. Что ж, удачно получилось. Ему самому нужно побеседовать с Владимиром. Влад планировал напроситься на ужин, но так даже лучше. Он быстрее вернется к Марьяне.

Добрыню он за руль не пустил.

- Я тебя в водители не нанимал, - проворчал он. – И вообще, не привыкай… к хорошему. Ведомобиль я продам.

- Да иди ты! – изумился Добрыня. – Подарок отца?!

- Может, купишь? Скидку дам.

- У меня, знаешь ли, жалование… А если в долги влезу, то батюшка меня не в тайгу отправит, а куда подальше. В тундру… например. К оленям.

- Вот и не задавай глупых вопросов, - попросил Влад. – У тебя хотя бы жалование есть, а у меня пока… дырка от бублика.

Владимира в конторе не оказалось.

- Владимир Николаевич на завод поехали, - доложил секретарь. – Там сегодня новую линию запускают. Подушку невесомости.

Артефакт знакомый. Он значительно облегчает вес предметов и, по замыслу Владимира, должен полностью изменить систему грузоперевозок. А вот завод далеко, и в дороге можно разминуться с Владимиром.

- Он сюда вернется? – спросил Влад.

Навряд ли брат возит с собой списки «запасных».

- Непременно, - уверил его секретарь. – У Владимира Николаевича на послеобеденное время совещание назначено. Важное.

Влад уточнил время, с расчетом перехватить брата до начала совещания. И обнаружил, что у него появилось два свободных часа. Отчитываться перед Афанасием Ивановичем он не обязан, и всегда можно сказать, что ездил к брату на завод.

- Теперь куда? – спросил Добрыня. – Обратно?

- Я к Марьяне, - ответил Влад. – Нам надо поговорить. А ты… сможешь увести ее горничную?

Ему было неловко обращаться к другу с такой просьбой. Владу казалось, что их отношения стремительно переходят в плоскость «господин и слуга», и это ему категорически не нравилось.

- Легко, - заверил его Добрыня. – Часа вам хватит?

- Надеюсь, - вздохнул Влад.

Давить на Марьяну не хотелось. И он все еще мало что мог ей предложить. Но…

Просто так он ее не отпустит.

Глава 29

Глава двадцать девятая, в которой Марьяна защищает свекровь

Марьяна

Всю правду о себе я могла рассказать разве что Ладе. Но она и так все обо мне знала. Я не призналась Владу в том, что пришла из другого мира, а Тане ни словечком не обмолвилась о кукольных превращениях. И от обоих утаила дочь.

Таня ничего не знала о беременности Марьяны. Похоже, ее отцу удалось скрыть этот «позор» и от знакомых, и от слуг. Марьяна уехала к тетке в скит, вернулась… и всё. А, может, он и сам… не знал? Или это стало причиной сердечного приступа?

Я поежилась, отгоняя неприятные мысли. Даже если купец Богданов умер, не вынеся позора дочери, моей вины в этом нет. Я – не Марьяна, хоть и стала ею. Вот такой… парадокс.

Бдительная Таня решила, что мне холодно и принесла шаль. Она быстро освоилась в квартире Влада, познакомилась с хозяйкой, навела свои порядки. Я с грустью думала, что самостоятельной барышни из меня не получилось. Нормальную работу найти не смогла, с мытьем посуды не справилась, мастерскую потеряла. И если бы не Влад…

Впрочем, все еще впереди. Он не будет вечно обо мне заботиться, и угроза нищеты не исчезла. Или на «дно», или в скиты к тетке…

- Чаю испейте, барышня. Он горячий, согреет.

Таня протянула мне чашку с душистым чаем. Самовар она принесла из хозяйской кухни.

Чай согреет тело, но не душу. Мне страшно – и от этого холодно. Стоит подумать о будущем, и я будто ощущаю чье-то ледяное дыхание. Мне даже кажется, что это предчувствие смерти.

- И что же теперь, барышня? – спросила Таня. – Когда Владислав Николаевич объявят о женитьбе? Вы же не можете тут жить! Квартира маленькая, холостяцкая.

Я сделала глоток, обожглась горячим чаем. И это меня… взбодрило. Таня права, мне нельзя жить в этой квартире. Но не потому, что она не подходит по статусу, а потому что сидеть на шее у Влада я не хочу.

- Какая женитьба, Таня? – вздохнула я. – Я же сказала, нас заставили. Разумеется, мы разведемся.

- Зачем же разводится с таким хорошем мужем? – чуть ли ни с обидой поинтересовалась она. – Красивый, заботливый, добрый. – Она загибала пальцы, перечисляя его достоинства. – Я было рассердилась, что он меня обманул, но уже простила. Его осторожность можно понять. И он вас не бросил, помогает. Княжич, опять же!

- Вот именно, - кивнула я. – Он слишком хорош для меня.

- Вы из приличной семьи, - возразила Таня. – Илья Никифорович не последним человеком был.

- Батюшка был купцом, а Влад… княжич Владислав – сын Великого Князя. Мы из разных сословий. Зачем ему такая жена, как я? У меня и приданного нет. Я нищая, Таня. Пойми!

- Что за глупости! – Она всплеснула руками. – Я уж думала, память к вам давно вернулась. И какая ж вы нищая при таком муже?

- Нет, я не все вспомнила, - осторожно произнесла я. – Танечка, а ты о чем?

- Дед ваш, Никифор Богданов, с родителями рассорился, из дома ушел. Запамятовали? Вам батюшка рассказывал, и я это слышала.

- И что? Таня, я же сказала, что не помню! – рассердилась я.

- И-и-и… - протянула Таня. – Вон оно что… Так дед ваш принадлежал к боярскому роду Пронских, пока его из родовой книги не вычеркнули.

- А почему… Богданов? – растерянно спросила я.

Вот уж не ожидала такого поворота!

- Говорю же, из родовой книги вычеркнули. Фамилии рода лишили. Эта – новая, стало быть.

- Погоди… родовая книга? В роду были ведуны?

- Естественно! Но у деда вашего и силу отобрали, отсекли от семейного источника, печати наложили. Только по происхождению вы никак не ниже Владислава Николаевича! А то и выше, все же он… бастард.

- Не выше, - возразила я. – Его отец признал, а моего деда изгнали. К роду Пронских я не принадлежу. Кстати, а почему