Чудесные куклы барышни-попаданки - Василиса Мельницкая

тебе рассказала, когда говорила о Ладе. – Марьяна вздохнула. – Не захотела, потому что… не была готова. Я и сейчас… Сейчас особенно… потому что понимаю, что после этого признания… и не осуждаю, нет… просто…

Влад взял ее за руку, накрыл кисть руки ладонью.

- Не волнуйся, - попросил он. – Просто скажи.

- У меня есть дочь.

Видимо, его челюсть опять упала на пол. Фигурально, но с громким стуком. Потому что Марьяна расправила плечи и посмотрела на него с вызовом.

- Да, дочь. Лада сказала, что я должна ее вырастить. Я и сама собиралась забрать малышку, уладив дела в мастерской. Но теперь мне некуда ее привести. Я понимаю, что женщина… - Она усмехнулась. – Что падшая женщина с ребенком тебе не нужна, но… помочь, как обещал, ты сможешь? Я не прошу о многом. Помоги получить ссуду в банке. Или… хотя бы продать то немногое, что у меня осталось. Тане удалось спрятать и забрать из дома кое-какие драгоценности…

- Остановись, - попросил Влад. – Я понял, тебе нужны деньги, чтобы вырастить дочь. А я не нужен.

Последнее вырвалось против его воли. Слишком обидно прозвучали слова… о падшей женщине. Влад не знал, что за история приключилась с Марьяной, но не сомневался – ее обманули. Какой-то негодяй воспользовался ее доверчивостью, а после бросил. Отсюда и такое отношение к мужчинам, и желание все решать самостоятельно. И отсутствие какого-либо желания быть кому-то женой.

Дочь… И где она? У тетки? Или в приюте? И сколько ей сейчас лет?

Столько вопросов…

- Я была бы счастлива остаться с тобой, - сказала Марьяна. – Прости… за откровенность. Ведь и я тебя толком не знаю, но… ты хороший, я это сердцем чувствую.

Хороший? Это можно считать… признанием?

- Но было бы нечестно использовать твою доброту… и навязывать тебе чужого ребенка, - продолжила Марьяна.

- Скажи, пожалуйста… - Тут Влад и не выдержал. – Ты и мою мать считаешь… падшей женщиной?

- С чего бы? – удивилась Марьяна.

- Она родила троих сыновей… без мужа. И от чужого мужа. Ты убеждена, что я отвернусь от тебя из-за незаконнорожденной дочери. Но ведь я сам… незаконнорожденный. Марьяна, тебе не стыдно… так обо мне думать?

Влад осознавал, что хлещет словами, как кнутом, но сдержаться не мог. Больная тема. И сильнее всего обидно за матушку.

А Марьяна охнула и закрыла лицо ладонями. Но Влад не раскаялся, даже когда ее плечи задрожали от плача. В конце концов, он не сделал ей ничего плохого. И помочь пытался искренне, и ярлыков обидных не вешал.

Что ж, Влад хотя бы попытался. И если Марьяне нужны деньги, он их найдет. Насильно мил не будешь.

Глава 31

Глава тридцать первая, в которой Марьяна доказывает Владиславу, что не достойна быть его женой

Марьяна

Я не считала себя плаксой. И ревела в три ручья – не в первый раз! – при Владе, ничуть не стесняясь глупых слез. Много же их скопилось с тех пор, как я очнулась в теле Марьяны Богдановой…

Я устала бояться. Устала от неопределенности. И от того, что меня лишили будущего. А еще испытывала жгучий стыд, потому что обидела Влада. Ведь он единственный, кто пытается мне помочь! Я не хотела ставить его перед выбором, используя чувства – и оскорбила. Я хочу доверять Владу, но все время ошибаюсь.

А он обиделся. И утешать меня не спешил.

И стало так тошно… Нет, не потому что не утешали. А потому что я поняла, что жду этого.

Влад стоял у окна, повернувшись ко мне спиной. Я вытерла лицо кончиком шали и тихо подошла к нему.

- Пожалуйста, прости. Я не хотела… и мне стыдно.

Он сдержанно кивнул, не оборачиваясь. Извинения приняты?

- Влад…

Я не знала, что еще сказать, но его молчание беспокоило. Говорят, от любви до ненависти всего шаг, а я только что отвергла чувства княжича.

Однако интересоваться тем, не пора ли мне покинуть его квартиру, не спешила.

- Я сдержу обещание, - сказал Влад. – Обдумываю варианты. А дочь забирай, не жди. Сколько ей?

- Год…

- Такая малышка? Тогда ей нужна кормилица? И колыбель… Что еще? Составь список.

Я вздохнула. Влад все так же не смотрел в мою сторону. И я понятия не имела, что необходимо малышке.

- Забрать дочь будет непросто.

- Почему?

Он, наконец, обернулся, и я облегченно перевела дыхание. Хотя сердце тревожно сжалось в груди. Во взгляде Влада не было раздражения или ненависти. Только грусть. Мне показалось, что именно так смотрит влюбленный мужчина на женщину, которая ему недоступна.

- Я тяжело болела после смерти отца. – Вот незадача, совершенно не помню, говорила об этом Владу или нет. - По словам Тани лежала в беспамятстве несколько дней. А когда очнулась… обнаружила, что потеряла память. Мне сказали, что она вернется, но… до сих пор… что-то я помню, а что-то нет.

Врать Владу трудно. И тошно. А он не перебивал, слушал внимательно.

- Как выяснилось, о дочери я забыла. И никто не напомнил мне, потому что… никто не знал о моей беременности. Только когда я попала к тетке, кое-кто рассказал мне о ребенке. Проблема в том, что после родов мне сказали, что он родился мертвым. То есть… тетка не знает, что я знаю, что дочка жива.

Влад удивленно вскинул брови. И я его понимала. Говорила я нескладно, избегая длинных объяснений.

- Ты не помнишь, что родила дочь, но кто-то сказал тебе об этом… И ты поверила? – уточнил Влад.

- Да, - кивнула я. – Там, в скитах, в теткином доме живет… домаха. Она моя подруга, с детства. Она и рассказала о дочке.

- Домаха? – переспросил он. – Подруга?

- Ну… да. А что? Ты… не веришь?

- Почему же, верю. Странно, что ты ей поверила. Хотя…

Он взглянул с сомнением. Похоже, с домовыми тут редко водят дружбу.

- У домахи есть имя? – спросил Влад.

- Да. Лукерья. Луша. Это я дала ей имя.

- М… Тогда понятно. Тебе она не соврет. Так ты поэтому не захотела жить с теткой?

- Она меня обманула. И забрала Василису. Луша сказала, я хотела оставить дочку, а тетка отговаривала. И потом… вот… - Я вздохнула. – Может, я и не помню, как