Многоточия - Наталья Способина

Чертыхнувшись, LastGreen смирился с тем, что уснуть так и не выйдет, и выбрался из постели.

Коробка покрылась пылью, и ему пришлось зажать нос и рот рукой, чтобы громкий чих не разбудил Аню.

Здесь хранились награды отца, его берет и несколько фотографий. На каких-то он был в полевой форме, на каких-то — еще с курсантскими погонами. Сам LastGreen был больше похож на мать. От отца ему достались только торчащие в разные стороны уши. И упрямство. О последнем ему постоянно говорила мама.

Вглядываясь в постановочное фото молоденького курсанта Последова А. Е., LastGreen думал о том, что, если бы гвардии капитан Последов не погиб, исполняя воинский долг двенадцать лет назад, он мог бы быть уже полковником или генералом. И все у него в жизни было бы отлично, потому что у тех, кто прикрывает собой боевого товарища от разрыва гранаты, по-другому не бывает. Они ведь настоящие. И жизнь самого Гришки сложилась бы совсем иначе. Мама бы не запила, они бы переехали из этого убогого района, им бы не приходилось считать копейки перед каждым походом в магазин. Да, вряд ли бы у них был такой достаток, как, например, у семьи Лены, но он все равно мог бы с гордостью говорить о своих родителях.

Вот только… Ани бы не было, Потап остался бы в той, неслучившейся, жизни.

LastGreen откинулся затылком на стену и прикрыл глаза. Как хорошо, что история не терпит сослагательного наклонения.

Откуда-то тянуло сквозняком, за окном шумела улица, за стенкой мирно спала Анька… Сашка, в общем-то, был прав. Пора было признать, что у Гриши Последова есть только вот эта жизнь.

Но что-то зудело внутри, раздражало, как камешек в кроссовке. LastGreen встал с пола, отнес коробку на кухонный стол, выпил воды из-под крана и постучал пальцами по краю раковины.

В конце концов, это ведь его жизнь, и решения в ней принимать тоже ему.

Данные майора Сколчука, написанные на обороте рекламного флаера местной аптеки, выглядели лаконично: «М-р Сколчук В. Б.» — и номер мобильного с коротким «звони».

Вячеслав Борисович был сослуживцем отца, с которым они когда-то вместе окончили военное училище, а потом вместе оказались в горячей точке. Два года назад он приехал к ним в гости и застал мать в невменяемом состоянии, зареванную Аньку и громкий конфликт LastGreen’а с отчимом. Отчим, помнится, попытался на дядю Славу быкануть, но тот очень спокойно сказал, что у него две контузии, поэтому он просто спустит Мишика с лестницы, и ему за это ничего не будет. Возможно, он блефовал, но отчим проверять не стал. Пусть дядя Слава не выглядел качком, но в парадном мундире, увешанном наградами, производил впечатление.

Потом они сидели на лавочке у подъезда, дядя Слава курил и молчал, а LastGreen’у было дико стыдно, как будто это он напился до бессознательного состояния.

— Давно она так? — спросил наконец дядя Слава.

LastGreen пожал плечами. Стыдно было до горящих ушей.

— Мда.

Дядя Слава достал из внутреннего кармана бумажник и вытащил из него пятитысячную купюру, потом еще несколько тысячных. LastGreen отметил, что в бумажнике осталась только мелочь.

— На!

— Не. Вы что? — LastGreen’а будто сдуло с лавочки. — Я не возьму. У нас нормально все.

— Слушай, Гришка, не беси, — негромко сказал дядя Слава. — Матери только не давай. Сам купи там, что вам надо. Тебе и сестре.

— Я не могу. — Стыдно было уже так, что дышалось с трудом.

— Могу не могу. Устроил ромашку. Бери, говорю.

Дядя Слава встал и сунул деньги в карман толстовки LastGreen’а.

— Если совсем туго будет, обращайся.

Он достал из кармана смятый флаер, один из тех, что уже два дня раздавала младшая сестра Пузыря у входа в недавно открывшуюся аптеку, и, вытащив ручку из внутреннего кармана кителя, написал свои контакты.

Флаер LastGreen взял. Он был теплым от горячей дяди Славиной руки. LastGreen вдруг вспомнил, что видел дядю Славу на похоронах отца в числе прочих сослуживцев. Потом видел пару раз у них дома. Но толком они не общались. Тот в основном разговаривал с мамой. Видимо, он предупреждал о своих приездах, потому что мама всегда была трезвой и даже наводила порядок в квартире. LastGreen любил его приезды, потому что дома в такие дни было чисто, уютно и мама обычно что-то готовила. Они всегда прикрывали дверь на кухню, и из-за двери доносился ее смех.

— Вы сегодня ее не предупредили, что приедете, да? — зачем-то спросил LastGreen, и дядя Слава молча кивнул.

— Я проездом, на вручении был.

LastGreen тоже кивнул, а дядя Слава вдруг обнял его так сильно, что LastGreen больно вдавился подбородком в жесткие ордена, и сказал:

— Давай, расти, Гришка, учись, а потом приезжай ко мне поступать. Я сейчас таких вот балбесов учу. — Он отстранился и потрепал LastGreen’а по голове. — Все будет хорошо.

Конечно же, LastGreen ему не писал и не звонил. Тот тоже больше не приезжал. Или же просто они больше не пересекались.

Военное училище, в котором после тяжелого ранения преподавал дядя Слава, находилось в двухстах километрах от Москвы, и LastGreen никогда всерьез не рассматривал его как альтернативу Академии МЧС, потому что тогда пришлось бы уехать, а это было все равно что загреметь в армию и бросить мелкую здесь одну. Но сегодня — после встречи с Леной и разговора с Потапом — он окончательно осознал, что просто не вывозит это все. И вечный позитивный настрой — единственное спасение от всего происходящего — уже не помогает.

LastGreen забил в свой мобильник номер телефона дяди Славы и, когда подгрузились мессенджеры, написал: «Здравствуйте, Вячеслав Борисович. Это Гриша Последов, сын Антона. Я в этом году оканчиваю школу. Рассматриваю, как вариант, поступление к вам. Можно как-то узнать условия и вообще?»

Несколько секунд он смотрел на сообщение, не решаясь отправить.

— Гри-и-иш! — раздался из комнаты сонный Анькин голос.

LastGreen вздрогнул и случайно нажал на значок отправки сообщения. Подумал, что стоит удалить, а потом решил, что это судьба. Пусть будет, что будет.

— Гриш! Ты дома? — Голос у мелкой стал испуганным.

— Дома, дома. Иду. Спи давай.

Он положил телефон поверх тетради по физике и пошел в комнату навстречу шлепанью босых ног. Мелкая бежала к нему, сонная и растрепанная.

«Удалить или не удалить?» — думал LastGreen, подхватывая Аню на руки и возвращая в кровать.

Ладно. Он ведь, в конце