Хозяйка каменного сердца ll - Ника Смелая

Бросив меч, Дуэйн подбежал ко мне, кажется, взял на руки или обнял, было не разобрать. Тело не передавало мне верных ощущений. Всё было, как в тумане. А потом стало тепло. Очень. Как в пещере, когда мы с Иваром застряли в тех шахтах и искали выход. Мой добрый, застенчивый романтик. Так захотелось его обнять, посмотреть в полные магии глаза, сказать, что всё будет хорошо. Тепло расходилось по всему телу и вот я уже осознавала, что супруг обнимал меня крепко-крепко и что-то говорил, но пока было не разобрать. Постаралась пошевелить рукой – получилось. Ура!

Так, погодите-ка! Вот что показалось мне странным. У Дуэйна было слишком много силы, почти как у Ториана. А со вторым это происходит лишь когда его вторая душа неактивна или подавлена дарованной. Резко открываю глаза и чуть высвобождаюсь из объятий мужа, чтобы посмотреть в его лицо. Так и есть.

– Ивар? – спрашиваю, чтобы подтвердить свою догадку окончательно.

– Привет, моя нимфа, – полный нежности голос. Конечно, это он. Дуэйн никогда так ко мне не обращался. – Прости, я полный идиот.

Но ответить ему я не успела. Краем глаза заметила, что Ториан уже поднялся на ноги, подобрал свой меч и собирается нанести удар.

– Нет! – выкрикнула, вырываясь из объятий мужа. – Не надо, Тори! Меня на двоих не хватит! – что было потом, мне неизвестно. Силы оставили меня и я провалилась в чёрную холодную бездну.

***

Ивар

Узнав то, что было нам необходимо, мы отправились в путь. Не обратно, а напрямик в Коруну. Дикарка как назло увязалась за нами, так как решила, что раз великий жрец не дал ей выйти за меня, на чужбине ей мужа найти будет проще, чем в лесных дебрях. Была в этом своя логика, но лишний балласт только замедлял продвижение.

Досадовал я по этому поводу недолго, так как её племя устроило пышные проводы, снабдив нас снастями и необходимыми припасами для путешествия. Приняли как родных. Слово великого жреца здесь ценилось очень высоко. Интересно, что у него за дар, что он их так настроил? После двух дней гуляний и отдыха в племени нашей новой компаньонки по приключениям мы отправились в дорогу. Как ни странно, до границы добрались без приключений и даже умудрились незаметно её пересечь, так как всем воинам была дана вольная по случаю заключения мирного договора и на постах почти никого не было.

А вот на подступах к столице пришлось труднее. Мы были вынуждены ехать в обход, избегая торговых трактов и крупных дорог, так как по слухам Ториан объявил облаву на изменников короны и охотился на них очень рьяно. Особенно тяжело пришлось в одну из ночей, когда, казалось, вся корунская армия устроила облаву на своих же диалов, подозреваемых в заговоре. Нара (мне её представил брат) долго не могла привыкнуть к деревням и городам, которые встречались нам на пути, но дней через пять-шесть освоилась и больше не боялась их огней. Поначалу она была неразговорчива, больше присматривалась к окружавшему её миру. Неудивительно, так как ранее за пределы пустошей ей выезжать не доводилось. Мне стало её жаль. Бедная девушка жила в деревне дикарей, охотилась и не знала о том, как огромен как огромен и прекрасен мир. Невольно сравнил её с Селеной. Ведь та тоже всё своё детство и юность провела в закрытом поселении, не имея ни средств, ни возмозможности хоть куда-то выбраться.

С тех пор, как я провёл для себя эту параллель, моё отношение к Наре изменилось в корне. Я стал прислушиваться к её просьбам, помогать ей с тем, что было непонятно, даже историю государств пытался рассказать, но она не понимала множества слов, поэтому пришлось для начала научить её элементарным азам языка. Весь путь она держалась рядом и изредка задавала интересующие её вопросы. А во время привалов старалась удивить всех нас тем, как много новых слов выучила и что нового узнала за прошедший день. Особенно сблизилась она с Гедеоном. Тот не был рождён благородным и ему оказалось проще найти с ней общий язык.

И всё это время меня не покидали мысли о супруге. Как она? Где? Всё ли у неё хорошо? Стоило вспомнить о ней, как сердце наполнялось теплом, и даже в моменты магического истощения это придавало мне сил. Но плохо было то, что мысли о Селене приносили мне не только положительные эмоции. Где-то глубоко в душе постоянно гнездилось чувство тревоги, какой-то непонятной мне нервозности и утраты. А уж если я представлял её рядом с корунским правителем, мне и вовсе хотелось разорвать его на части. Всё это было мне несвойственно, но именно в такие моменты я начинал ощущать связь со своей изначальной душой. Чем больше я экспериментировал в своём воображении, дорисовывая пикантные подробности, тем больнее мне было, но тем отчётливее я чувствовал свою вторую душу. Дуэйн был рядом, он хотел, но по какой-то причине не мог вернуться в своё обычное состояние.

И вот как раз в тот вечер, когда мы скрывались от ищеек Ториана в очередной таверне под видом приезжих торговцев, я решил дать своей изначальной душе хорошую встряску. Попросил своих спутников мне не мешать и закрылся в выделенной нам с братом комнате. Люций поддерживал меня во всём и остался с Гедеоном и дикаркой внизу (как раз подавали ужин). Немногим ранее, когда я объяснил ему, что чувствую, он сказал, что это называется ревностью, но так как моей душе она не свойственна, мне сложно это понять. Обрадовался, что я нащупал нить связи с Дуэйном, и дал пару камней берита для восстановления сил.

Стоило мне опустошить камни, дышать стало легче. Но я понимал, что это ненадолго. Если не достучусь до своей второй половины, из этого путешествия живым мне не вернуться. Прилёг на кровать и сосредоточился на свете луны, льющемся в окно. А ведь эта же луна сейчас смотрит на мою любимую. Селена скорее всего уже спит в своей постели и ночное светило наблюдает за тем, как размеренно и ровно дышит девушка. Я даже не мог сказать, где именно её представляю, просто видел покои, похожие на дворцовые. Какая же она красивая. Так захотелось дотронуться, ощутить её тепло и обнять. Да что уж дам, желал я не только этого, но внезапно воображение подлило масла в огонь.

В спальне супруги появился правитель Коруны. Сильный, уверенный в себе. Молча подошёл к постели, где спала МОЯ любимая и осторожно погладил её по