Поэма о Шанъян. Том 3–4 - Мэй Юйчжэ

Как бы тетя Сюй и А-Юэ ни пытались убедить меня, я все еще отказывалась возвращаться в резиденцию Юйчжан. У меня не было сил противостоять равнодушию Сяо Ци, я даже думать об этом не хотела. Я очень устала. Появившиеся со временем подозрения сменились обидами, раздирающими душу на части.

Смерть Цзылюя положила конец войне, но не новым убийствам.

Вражеские позиции на юге были разгромлены – ваны или погибли, или сдались. Пало огромное количество солдат и кавалеристов. Костры войны и реки крови растянулись на тысячи ли. Люди Сяо Ци вернулись во дворец, а вместе с ними – тысяча членов знатных родов, покорно признавших свою вину и ожидающих наказания.

Победа на севере была вопросом времени. Многочисленное войско прорвало позиции туцзюэ, ворвалось в столицу и поддержало воцарение Хулюя. В столице произошли массовые убийства, и все представители королевской крови были казнены до одного. После полного поражения хан туцзюэ бежал в пустыню и оказался в полной изоляции. Много дней он прятался, страдая от ран, к этому добавилась и болезнь. Так он и скончался среди песков – люди Хулюя нашли его, идя по его следам. Тело его три дня лежало под солнцем. Более того, его запретили хоронить.

Я, конечно, знала, что Хэлань Чжэнь жесток, но никогда не думала, что он будет настолько жесток к своему биологическому отцу. Невольно вспоминая тот день, я словно снова увидела пару печальных глаз в серебристом лунном свете… Семя ненависти Хэлань Чжэня проросло в его душе и будет сопровождать до конца его дней. Хан туцзюэ был мертв, он отомстил тому, кого ненавидел всю свою жизнь. Но кто следующий? Сяо Ци?

К счастью, такого шанса у него не будет.

Чтобы остановить мятежников, Тан Цзин разместил стотысячное войско в одном из городов туцзюэ и привел нового хана, Хулюя, к покорности. В итоге новый хан туцзюэ стал марионеткой императора. Это – старый план Сяо Ци. Отныне туцзюэ смиренно склонят головы и их земли навсегда станут зависимы от небесной династии.

Услышав, что вечером прибудет Хулан, народ вышел на улицы в ожидании увидеть того, кого регент смог пленить. Все восхваляли мудрость и могущество регента.

Я закрыла книгу и отложила ее в сторону. Подняв задумчивый взгляд к небу, глядя на медленно плывущие облака, я вдруг вспомнила, как смотрела на Сяо Ци с высоты городской стены… Годы, как вода, утекают так быстро, что и не замечаешь, сколько лет прошло.

Тихо вошла тетя Сюй. Широко улыбнувшись, она чуть склонилась ко мне и сказала:

– Ванфэй, только что прибыл придворный евнух с сообщением для вас – сегодня вечером ван-е желает передать во дворец Фэнчи лучшие кушанья, чтобы поужинать здесь…

Я вздрогнула, затем равнодушно сказала, опустив взгляд:

– Ясно. Займитесь этим.

Тетя Сюй вздохнула и больше ничего не сказала. Я знала, о чем она думает. Сяо Ци очень хотел помириться со мной, а она надеялась, что я пойду ему навстречу и перестану воротить нос от его желаний. Сяо Ци всегда был занят государственными делами и время от времени навещал меня, но так и не помирился со мной и даже не спрашивал, почему я не возвращаюсь домой. Я могла просто покорно склонить голову, признать свои ошибки и попросить у него прощения. Быть может, потому, что я оставалась к нему равнодушна, его начали одолевать более сильные тревоги, а теперь он умерил свою гордость и решил пойти на компромисс, чтобы добиться хотя бы ничейного результата.

Я наблюдала, как тетя Сюй суетливо приводила в зале все в порядок, поджигала амбру и вешала красные фонари… Вдруг сердце мое пронзила глубокая печаль. Я поняла, что с момента, когда я стала женой Сяо Ци, я должна была отдавать все свои силы тому, чтобы радовать своего мужа, угождать ему и заслуживать его милости.

Когда зажглись огоньки в фонарях, прибыл Сяо Ци. Выражение его лица было удивительно теплым и добродушным. Я лениво оперлась о вышитую спинку лежанки и читала книгу. Я лишь улыбнулась ему и чуть склонила голову, но не встала, чтобы отдать ему полноценный поклон.

Он стоял на входе в придворных одеждах, смотрел на меня и ждал. Через какое-то время подозвал служанку, чтобы та помогла ему снять накидку. Обычно этим занималась я, но я осознанно даже не шевельнулась. К счастью, он не выразил недовольства. Улыбнувшись, он подошел ко мне, взял за руку и тихо сказал:

– Я не могу заставлять тебя ждать. Я велел подать еду.

Непрерывной чередой служанки подавали самые редкие яства. Похоже, их приготовили специально для сегодняшнего вечера. Каждое блюдо было уникальным, выглядело невероятно изысканно и вкусно. Большинство из них – мои самые любимые. В нос ударил букет ароматов терпкого вина. Служанка держала двумя руками нефритовый чайник для вина и разливала напиток в чарки из белой яшмы. Сяо Ци нежно смотрел на меня с улыбкой.

– Это сливовое вино тридцатилетней выдержки. Такое непросто сейчас найти.

На сердце моем потеплело. Я улыбнулась и медленно подняла глаза, чтобы встретиться с его горящим взглядом.

– Я давно не пил с тобой вина. – Он тихо вздохнул, затем снова слабо улыбнулся. – Раз я пренебрегаю компанией красавицы, мне придется принять наказание в виде трех чарок, дабы снискать у ванфэй прощения.

Я подавила улыбку и чуть отвернула лицо, стараясь избежать его взгляда. Вдруг я краем глаза увидела служанку с черными волосами и тонкой талией, с очень волнующей фигурой. Она мне показалась знакомой.

Сяо Ци тихо рассмеялся и сказал:

– Неужели женщина привлекательнее меня?

Снова взглянув на него, я увидела его беспомощное выражение лица. Не удержавшись, я рассмеялась и спросила:

– Как великий воин может сравнивать себя с женщиной?

Очаровательная служанка встала позади Сяо Ци и застенчиво склонила голову. Сердце мое замерло в груди – она казалась мне очень знакомой. Кажется, я где-то видела эти черты лица. В глубине моей памяти словно отворилась незримая дверь… Сяо Ци поднял чарку и опустошил ее. Вдруг в моей памяти вспыхнула молния, и я бросила:

– Погоди…

Только я открыла рот, как глаза ослепила вспышка света. Служанка, что оказалась быстрее призрака, бросилась на Сяо Ци со спины, занося над головой меч. Не раздумывая, я бросилась к Сяо Ци и оттолкнула его. Холодный воздух просвистел над ухом, я буквально почувствовала холод от меча. Сразу за этим я