Проклятие Бессмертных: Король в Чёрном - Валентина Зайцева

попросил благодарности за то, что спас тебя от того, чтобы вылить содержимое своего черепа по всему моему садовому лабиринту, но ты, вероятно, указала бы, что, если бы я не преследовал тебя, ты бы не оказалась в таком затруднительном положении, полагаю.

Я стиснула зубы. Да, именно так. Это сильно выбивало весь пыл из моего спора, когда он озвучивал обе его половины за меня.

— Почему ты преследовал меня?

Самир поправлял запонки.

— Ты была слишком соблазнительной, бродя по моему лабиринту, погружённая в абсолютное страдание. Я не мог упустить такую чудесную игру. И о, как ты была прекрасна. Такая потрясающая. Такая напуганная...

— Что бы ты сделал, если бы поймал меня? — Я боялась узнать ответ, но чувствовала себя обязанной спросить.

— Всё, что пожелало бы твоё сердце, — промурлыкал Самир, его голос стал хриплым и тягучим, словно воск.

Я повернулась, чтобы уйти от него, мой желудок сжался в узел, и я чувствовала себя слишком растерянной, чтобы с этим разбираться. Когда я обогнула угол, Самир снова стоял прямо передо мной. Я вздрогнула, испугавшись, и, зарычав от злости, не смогла сдержаться. Я ударила его кулаком в грудь, потеряв самообладание.

— Хватит так делать!

Когда я замахнулась, чтобы ударить его во второй раз, его рука поймала моё запястье и притянула меня к нему. Прежде чем я смогла что-то сказать или сделать, я снова оказалась в его объятиях.

— Что это? Это не твоя типичная реакция. Ты сердишься на меня. Почему? — Самир казался искренне озадаченным.

— Ты не знаешь? — Я толкнула его в грудь, пытаясь оттолкнуться, но на этот раз он не собирался меня отпускать и держал меня крепко.

— Это из-за твоей подруги Агны. Из-за нашего танца прошлой ночью, — он вздохнул. — Я надеялся, что мы уладили это.

Я не знала, откуда взялась моя вспышка. Может быть, я просто достигла предела. Я отстранилась и влепила Самиру пощёчину прямо по металлической маске. Мне было гораздо больнее, чем ему, я была уверена. Моя рука горела, когда он качнул головой в сторону от удара. Я вырвалась из его хватки и отступила на два шага от него. Теперь я была мертвецом; я знала это.

Что ж, если я собиралась умереть, то хотя бы стоило сделать это по-настоящему.

— Уладили это?

— Уладили что именно? — Я почувствовала, как слёзы защипали мои глаза. — Какую часть? То, что я здесь против своей воли в этом проклятом мире? Что ты играешь со мной ради собственного извращённого удовольствия? Или что ты пытал мою подругу? Какую часть мы уладили? Напомни мне!

Я была на пределе. Преследование по его лабиринту определённо не помогло делу.

Самир стоял молча, наблюдая за мной. Он не двигался, пока я изливала свои чувства. Когда я закончила, он позволил тишине повиснуть в воздухе на долгий, напряжённый момент, прежде чем заговорить.

— Твоя подруга Агна была беглянкой. Пленницей, совершившей преступление. Ты можешь не соглашаться с тем, каким может быть наш мир, но это было моим правом назначить ей наказание, какое я считал нужным. Она оставалась бы под моей опекой ещё несколько недель, прежде чем её освободили бы жить своей жизнью. Владыка Каел покончил бы с её жизнью вместо этого. Ты бы предпочла такой приговор?

— Ты пытал её!

— Это были либо пытки, либо вечная смерть. По крайней мере, страдания, которые она перенесла, служили цели. Она сыграла важную роль в моих экспериментах. Что бы ты выбрала для неё? Несколько недель агонии или пустоту? Скажи мне.

Его голос был ровным и низким. Не расстроенным, не страстным. Как будто он пытался успокоить паникующего оленя.

— Я не знаю, — честно ответила я и вытерла слёзы, которые защипали мои глаза.

— Тогда ответь мне вот на что. Ты бы предпочла быть пленницей Владыки Каела или моей? В худшем случае ты была бы мертва. В лучшем — он требовал бы твоего тела по своей прихоти. Что бы ты предпочла? Это или быть подверженной моим — надо признать — ребяческим играм? — Самир сделал небольшой шаг ко мне. — Я бы не причинил тебе вреда...

Я застыла, когда Самир сделал ещё один шаг вперёд и потянулся к моей руке. Я не знала, что делать, кроме как позволить ему взять её. И точно так же, как после моего кошмара, он приложил мою ладонь к своей шее. Я снова почувствовала его сердцебиение, стучащее под моим прикосновением. Он накрыл мою руку своей ладонью, удерживая её там. Я внезапно поняла, почему он делал это. Это была попытка очеловечить себя. Заставить меня осознать, что он больше, чем просто демон в маске.

— Что касается твоего заточения в этом мире, да, этого я не могу отрицать. Если бы я мог вернуть тебя на Землю, поверь мне, я бы это сделал. Но это вне моей власти. Я держу тебя здесь, чтобы уберечь тебя. Уберечь от тех, кто причинил бы тебе вред.

— Ты только что охотился на меня, — слабо напомнила я, когда он подошёл ближе. Тепло его кожи под моей рукой вызывало во мне что-то очень странное, с чем я не знала, что делать. Я изо всех сил старалась это игнорировать, но с течением времени это становилось всё труднее.

— Да, и я упивался этим. Если бы я поймал тебя, и, если бы ты хоть немного сдалась мне... я бы овладел тобой. Я бы взял тебя как свою. Я бы показал тебе блаженство, какого ты никогда не знала, — тёмно промурлыкал Самир. Мои щёки снова вспыхнули, когда он положил свою когтистую перчатку мне на бедро. — Но ты отказала мне. Как и имеешь право. Как и была моя клятва. Но знай, я бы снова охотился на тебя в этом лабиринте в одно мгновение. Ради радости от этого. В надежде, что ты можешь передумать.

Всё было слишком запутанным. Это было слишком. Самир был одновременно сострадательным и чудовищем, охотящимся на меня в тени и утешающим меня на свету. Джентльмен и зверь, просящий разрешения сделать со мной ужасные вещи. В один и тот же момент я боялась его, ненавидела за то, что он сделал с Агной, и всё же я понимала логику его рассуждений. Я бы выбрала несколько недель пыток вместо вечной смерти для своей подруги.

Хуже всего была угроза того,