Взгляд из прошлого - Галина Кор

выхватит у меня дома. Разве можно так нагнетать обстановку, таким общением она только усугубит свое положение и мне даже страшно подумать, что может придумать человек с уязвленным эго…

А она жжет не по-детски. Чуть не заржал, когда она стала перебирать варианты смерти своего жениха. И остановилась Алиса только тогда, когда лицо Камиля стало напоминать красный помидор, который перезрел и вот-вот треснет.

Закончив свой, практически монолог, она разворачивается и собирается выйти из кабинета, ловит мой гневный взгляд и вместо, я даже не знаю, чего, ну точно не стыда, может неловкости, подмигивает мне и делает губами воздушный поцелуй. Вот ведьмочка, приду дома и накажу! По всей строгости закона, прямо ремнем по попе… Представил и чуть не застонал в голос, не хватало возбудиться и стоять перед Камилем с оттопыренной ширинкой.

— Ира, зайди, — слышу приказ Камиля после того, как ушла Алиса.

— Да, — заскочила всегда готовая Ира, причем на все готовая и не только с Камилем. Она как мартовская кошка — трется о всех, даже кто просто проходит мимо.

— Принеси мне капли от давления, — довела-таки Алиса дядю до белого каления.

— Да-да, сейчас, — засуетилась Ира.

— Ладно, я тогда позже зайду, — говорю Камилю.

— Нет, говори, что у тебя?

— Да, все нормально… Новая партия машин будет в срок, Тагира отпускаю под подписку, но я говорил со следователем, он уверен, что с него снимут обвинение, как только Лиза полностью пройдет экспертизу и подтвердит свои показания.

— А почему сразу не снимут обвинения?

— После праздников работа долго становится на рабочие рельсы, нужен прокурор, а он не вернулся с отдыха…

— Ясно. Уже хоть что-то. Прикажи, чтобы отвезли его домой, за город и, если он только высунет оттуда нос, прострелите ему ногу…, шучу. Ладно, я понял, иди. И…, спасибо…, что быстро нашел эту Лизу.

Я лишь махнул головой. И вышел, оставить Ирочку причитать над Камилем. Ничего, сейчас сделает ему качественный минет и кровь отольет от головы в другой орган.

За остаток дня я приводил свои чувства в норму, чтобы не наговорить Алисе чего-то лишнего. Каждый раз повторяю себе, что я старше, опытнее и, априори, должен быть мудрее, но как только вспоминаю ее подмигивание и воздушный поцелуй, умные мысли исчезают, и появляются картинки из порно индустрии.

Еле дотерпел до конца рабочего дня. Вскочил и как пуля помчался к Алисе домой. Ехал быстро, очень быстро…

Открываю дверь своим ключом. Да, Алиса выдала мне связку в первый же день. Квартира встречает меня теплом, вкусным ароматом еды, разуваюсь, снимаю куртку и делаю пару шагов по направлению комнаты. И застываю на пороге. Слышали звон — это моя челюсть упала на пол. Эта лиса-Алиса стоит перед зеркалом в очень откровенном белье и, переведя взгляд с себя на меня, спрашивает:

— Мне идет? Или снять? — Вижу, как Глеб пытается проглотить ком в горле. Что слюнка потекла? Проверяю новую тактику: удастся ли избежать скандала надев новое белье? Походу — да, получиться. Начинаю стягивать одну бретельку.

— Я сам, — говорю хриплым голосом. Проглатываю откуда-то нахлынувшую слюну и подхожу к этой манипуляторше. — У меня руки холодные, — шепотом говорю ей, а у самого руки трусятся, как у алкоголика, перед которым поставили рюмку с драгоценным лекарством.

— А я, напротив, очень горячая, — беру его руку и кладу на свою голую попу, так как в комплекте были прозрачные стринги, которые вообще, ничего не прикрывают.

— Алиса, а ты коварная..., - тяну я. И уже смело кладу вторую руку ей на попу. Притягиваю к себе так, что упираюсь в ее живот эрекцией. Наклоняюсь и целую ее, на что слышу прерывистое: «Ах». Ну все, прощай рассудок.

Чуть позже лежим в обнимку на диване, и я все-таки, как старый дед ворчун, собираюсь вернуться к теме, собственно, с которой и собирался начать свой приход домой. Приятно осознавать, что у меня появилось место, которое я могу назвать домом.

— Алиса, зачем ты так… с Камилем. Он злой и коварный, подлый и…

— Я тебя уверяю, — говорю Глебу, прерывая его поучительную речь, — что ничего он мне не сделает, ровно до момента моего совершеннолетия. Он, как маленькая привязанная собачонка, гавкает, но лишнего не позволит и стоит начать отвечать ему так, как он заслуживает, он сразу сдувается, — лежу и вывожу пальцем только мне известные узоры на его груди, — но в одном ты прав…

— В чем?

— К нему нельзя поворачиваться спиной…, обязательно тяпнет. Поэтому, я довожу его до той грани, когда у него нет сил меня «тяпнуть».

— Ты играешь с огнем.

— Я играю с козлом, — зло говорю Глебу.

— А ты у меня маленькая фурия, а выглядишь, как ангел, — приподнимаюсь на одной руке и нависаю над Алисой, — честно, но, когда ты каждой фразой вводила его в ступор, я любовался тобой. Ты в гневе прекрасна, — покрываю поцелуями ее плечи, сжимаю рукой грудь, — а еще, мечтал наказать твою попу, — переношу руку на ее попу, сначала глажу, а потом шлепаю. Небольно, но звонко. На что Алиса начинает хохотать, а когда я повторяю снова, а потом провожу рукой по ягодицам, развожу пальцами ее мокренькие губки, вместо смеха уже всхлип и стон.

Да, серьезного разговора не получилось.

Неделя пролетела очень быстро и в начале следующей я получила подтверждение, что лечу. С одной стороны, было радостно, но тем не менее я чувствовала и грусть, что придется расстаться с Глебом, хоть и на короткое время, но сейчас, когда счастье так близко, только протяни руки и обними — это мучительно.

Позвонила Катька, которая узнала о моей поездке.

— И долго ты собиралась молчать? — гневно спрашивает эта маленькая рыжая белка.

— О чем?

— О том, что в пятницу уматываешь в Гонконг, — ее голос перешел в ультразвук.

— А, ты об этом. Ну да, лечу.

— И с тобой этот красавчик, новый преподаватель по международному праву, он такой классный, я тебе завидую, — а я вот сижу и вспоминаю, а как он хоть выглядит? Хоть убей — не помню. У меня все лица, как в тумане, только одно четкое и любимое — Глеба. Заюшка моя... Когда последний раз я его так назвала, он подавился кофе… — Честно, я его не помню, — отвечаю Катьке, пока она трындить без остановки.

— Ты что! — возмущается она. — Он бог красоты… И вообще, мы должны отметить твой отъезд, — вот этого только не хватало.

— Не-не-не, даже не начинай. Я не хочу. Мне надо вещи собирать, шутка ли на три месяца надо шмотья набрать,