Нежеланная жена дракона, или Император готовке не помеха! - Злата Тайна

— Их кто-то подсадил, — сквозь зубы процедила я. — Специально. И судя по их сытому виду, предварительно накормил чем-то вкусным, чтобы они тут обосновались. Это работа ван Дорна.

Ликвидировать последствия пришлось с помощью Марты, нашей уборщицы. Она, не моргнув глазом, вооружилась метлой и за полчаса вымела наглых грызунов, приговаривая: «Ах, вы твари подлые, хозяйке пакостите! Да я вас сама на рагу пущу!» Аристарх, наблюдая за процессом, сокрушённо качал головой: «В моё время мы бы устроили им тотальную осаду! Расставили бы капканы, залили норы кипятком!»

Пришлось срочно заказывать новые запасы. Боргар, узнав о причине, флегматично заметил: «Ван Дорн? Он всегда был гнилой душонкой. Держись, хозяюшка». И добавил в мой заказ пару лишних окороков «для поддержки духа».

Следующая пакость была более изощрённой. Через пару дней к нам зашла группа зажиточных горожан. Они заказали несколько блюд и наш новый хит — «Вельветовые сумерки». Пока я готовила, Лео, дежуривший в зале, пронзительно запищал у меня над ухом:

— Хозяйка! Беда! Один из них… он что-то подсыпает в свою тарелку!

Я выглянула из-за занавески. Один из гостей, невысокий мужчина с бегающими глазками, пока его спутники смеялись, быстрым движением вытряхнул в своё почти доеденное рагу содержимое маленького пакетика. Что-то тёмное и зернистое.

— Он! — завопил Лео. — Он хочет сказать, что у нас в еде насекомые!

Адреналин ударил в голову. Они подослали провокатора. Сейчас он поднимет шум, обвинит нас в антисанитарии, и слух, против которого мы так боролись, получит «подтверждение».

Я не могла выйти и напрямую его обвинить — нет доказательств. Но и бездействовать было нельзя. Мгновенно приняв решение, я схватила поднос со свежесваренным кофе и вышла в зал с самой сияющей улыбкой.

— Господа! — воскликнула я, подходя к их столу. — Прошу прощения за беспокойство. Наша маленькая достопримечательность, — я кивнула в сторону Лео, который, следуя моему намёку, начал весело подпрыгивать в воздухе, показывая фокус с парящей солонкой, — кажется, немного пошалила. Мне показалось, что в ваше рагу могла упасть… пылинка с балки. Прошу Вас, примите этот кофе в качестве компенсации за беспокойство. И, конечно, счёт для Вас сегодня — за счёт заведения.

Я говорила громко, чтобы слышали все вокруг. Не обвиняла его, а предлагала изящный выход ему и его спутникам. Я взяла тарелку у провокатора, прежде чем он успел что-то сказать.

Мужчина с бегающими глазками замер, его план рушился на глазах. Его спутники, уже подвыпившие и довольные бесплатным угощением, стали хлопать его по плечу: «Вот это сервис, Генри! Пылинку заметили! Давай, пей свой кофе!»

Генри, побагровев, был вынужден проглотить обиду вместе с моим «Вельветовыми сумерками». Они ушли, оставили щедрые чаевые (чувство вины — великая вещь), а я, вернувшись на кухню, вылила содержимое его тарелки в отдельную миску. Это были самые обычные маковые зёрна. Дешёвый, но эффективный способ сымитировать заразу.

— Леди Изабелла, — сказала я, когда зал опустел. — У нас новая задача. Нужен слух о том, что конкуренты «Гнезда Дракона» нанимают провокаторов, чтобы очернить честное заведение. И чтобы эти провокаторы… э-э-э… страдали от внезапных приступов совести и публично каялись.

— О, с удовольствием! — её глаза засверкали. — Я уже придумала историю про одного такого несчастного, у которого после пакости отсохли все пальцы на правой руке. Ну, знаешь, моральный аспект. Очень наглядно.

Самая серьёзная атака случилась неделю спустя и была направлена против самого ценного — против кофе. Однажды утром Игнат, запыхавшийся, ворвался в таверну.

— Хозяюшка! Беда на море! Корабль капитана Степана, который вёз вам новый большой заказ зёрен, задержан в порту! Таможня выдумала какую-то несусветную причину — мол, подозрение на контрабанду редких насекомых в трюме! Весь груз арестован!

Это был удар ниже пояса. Без кофе я теряла своё главное преимущество. Ван Дорн дотянулся до моих поставок. Я чувствовала, как паника, холодная и липкая, подбирается к горлу. Бюрократическая машина Империи могла потратить месяцы на рассмотрение этого дела.

Я уже собиралась в отчаянии бежать к Люсьену, как меня осенило. У меня ведь есть свои полезные знакомства.

— Лео! — крикнула я. — Срочно лети к Громару во дворец! Узнай, нет ли у него связей среди портовых чиновников или кого-то, кто может повлиять на ситуацию! Игнат, ты оставайся здесь, расскажи всё подробно Оливеру, пусть он срочно составляет официальное ходатайство, мы его хоть как-то, но подадим!

Лео умчался так быстро, что задул все свечи в зале. Через час он вернулся не один. С ним был… Пепсомар, тащивший в клюве смятый клочок бумаги. Оказалось, Громар, узнав о проблеме, не стал искать окольных путей. Он написал пару строк своему старому приятелю, капитану портовой стражи, с которым они когда-то служили вместе. Записка была краткой: «Степан — свой. Его груз — мой груз. Разрули».

Пепсомар, видимо, для солидности, случайно чиркнул по углу пергамента коготком, оставив маленькую дырочку. Я послала Игната с этой запиской обратно в порт.

К вечеру пришла весть: корабль Степана отпустили. Осмотр показал полное отсутствие каких-либо насекомых. «Недоразумение», — извинился какой-то мелкий чиновник.

Это была наша первая крупная победа. Мы не просто отразили атаку, мы контратаковали, используя свои, пусть и призрачные, связи. Ван Дорн узнал, что у «простой трактирщицы» есть свои козыри в рукаве.

Вечером я собрала команду. Мы сидели за большим столом, пили тот самый, едва спасённый кофе, и я смотрела на них — на Марту, вытиравшую пот со лба, на Оливера, лихорадочно делавшего пометки в своей книге, на сияющую леди Изабеллу, на гордого Аристарха, на уставшего, но счастливого Лео и на Пепсомара, который, наевшись сыра, сладко посапывал у меня на коленях.

— Мы держим удар, — сказала я тихо. — Он бьёт грязно, но мы учимся бить так же. И мы учимся быстрее.

Они все кивнули. Мы были измотаны, но не сломлены. Ван Дорн хотел вымотать нас мелкими пакостями. Но он не учёл одного — у нас был не просто бизнес. У нас был дом. И за свой дом люди, и даже призраки, готовы сражаться до конца. И пахла эта борьба теперь не только кофе, но и порохом мелких интриг, сладким запахом будущей победы и едва уловимым, но стойким ароматом крысиного яда, который мы теперь держали на всякий случай в самом тёмном углу подвала.

Глава 32

Рассвет только-только начал размывать