Мать и дочь. Синхронная любовь, или Французские амуры против американских эротов - Луиза Дегранж

– Как понимаю, потому ты больше и не заводила амуры с философами? – расхохоталась Глория.

– Я этого не утверждала! Рассказать тебе, как мы с одним недоделанным философом такое утворили – прямо в машине, пока скучали в пробке на Эштон-стрит…

– Не стоит! – Голос Глории вновь посуровел. – Это твоя личная жизнь, Ти. Не думай, я не осуждаю. Просто у меня свои критерии – что можно, чего не стоит, а чего – нельзя…

– Знаю, дурочка. – Ти удовлетворенно отодвинула пустое блюдо. – За то, должно быть, и люблю тебя. За то, что мы такие разные. Тот философ все толковал мне о слиянии противоположностей в какое-то там целое… Не знаю, что он имел в виду, но слияние было ничего так… А в конце концов я его все-таки укусила, когда ему вздумалось порассуждать о каком-то там императиве во время… Сказать, за что укусила?

– За кантовский императив, я же поняла.

Ти расхохоталась и потянулась к хот-догам.

– Ладно, проехали. Слушай, малиновый флип очень даже ничего, да? Или у твоей бабушки лучше?

– Моя бабушка вообще не умеет готовить… Зато умеет хорошо разбираться в людях.

Ти пронзительным взглядом впилась в задумчивое лицо подруги.

– Гло…

– Я вся внимание.

– Гло, ты только не обижайся…

– А ты язычок не распускай.

– Мне не терпится спросить…

– Валяй.

– Гло, неужели твой избранник за все время не сделал ни одной попытки сблизиться?

– Понимаешь, Ти, он какой-то чересчур тихий. – Аспирантка вздохнула, как первокурсница перед экзаменом. – Слишком робкий для мужчины своего возраста.

– Да, явно не студент.

– Скорей всего, тоже аспирант.

– Может, он того?.. – Ти сделала легкое движение пальцем у виска.

– Не поняла…

Тон Глории снова обрел строгость.

Тина Маквелл произнесла мягко и вкрадчиво:

– Э-э-э… Я в смысле: может, он чуточку инфантильный или чересчур застенчивый…

– Скорей всего, не может набраться мужества для решающего шага.

Подруга одобрительно закивала:

– Да, такое бывает, я слышала. По крайней мере, терпеливо сидит рядом целый день, а это тоже своего рода многозначительный поступок.

Глория вздохнула, уставилась на собеседницу, не видя ее лица, забыв ложечку в полупустом бокале:

– Я чувствую каждый его флюид… Понимаешь, каждый. Я явно ему небезразлична…

– Похоже, – поддакнула Тина с видом опытной наперсницы.

– А какие он взгляды изредка бросает на меня… – Глория зажмурилась. – Ты даже представить не можешь.

– Нет, Гло, почему мне всегда доставались тупые самцы, жаждущие соития, а у тебя как в старинном романе: взгляды, молчание, вздохи…

Глория допила гранатовый сок и озабоченно взглянула на упорно молчавший мобильник:

– Интересно, как там у Анфан Террибля в Париже развивается роман?

– Французские поцелуи – самые лучшие поцелуи в мире, ну и, конечно, знаменитый французский минет.

– Ти, только не развивай эту тему, пожалуйста.

– Ладно, тогда давай поговорим еще о твоем тихоне.

– Главное, чтобы, когда я вернусь, он был на месте.

– Да никуда твой красавчик не денется!

Расправившись с очередным хот-догом, Тина с наслаждением посасывала темно-красный напиток из запотевшего высокого бокала.

– Никуда!

– А чего волноваться и переживать? – спокойно улыбнулась Глория Дюбуа. – Гранд Маман говорит: в таких случаях первое дело – не суетиться. Пусть это станет для него небольшим испытанием. Если дождется моего возвращения в зал – значит, по-настоящему влюблен. А если его там не окажется – стало быть, и печалиться не о ком.

– Хороший мы ему тест устроили? – Тина довольно хихикнула и поглядела на часы. – А он даже не подозревает об этом.

– Кстати, дорогуша, ты чего в библиотеку-то притащилась, а? Сознавайся! Пошпионить малость за лучшей подругой?

– Представь себе, нет!

Тина изобразила недовольство.

– Я здесь по заданию собственного жениха.

– Брауна?

– Кого еще… Не думаешь же ты, что я раз в сутки меняю свои брачные намерения.

– Извини, вырвалось.

– Проехали.

– Твой жених попросил взять для него какой-нибудь кровавый детектив?

– Нет, ему зачем-то срочно понадобилась его племянница.

– Ну так иди ищи, – встрепенулась Глория. – Нечего рассиживаться.

– Чует мое сердце: вляпается девка во что-то нехорошее.

– Знаешь что – возьмись-ка за ее воспитание.

– Вообще-то я терпеть не могу нянчиться. Но, боюсь, придется. Брауну с ней одному не справиться.

И как только Тина Маквелл удалилась выполнять странное поручение жениха, у Глории ожил мобильник…