Там, где нас нет - Альвин Де Лорени

Двор весёлого дома и окружающая территория усилиями Руди были превращены в изысканный сад — среди работников постели нашлись любители цветов и других декоративных растений, да и сам Руди питал к ним слабость. А потому, с гильдией садоводов в своё время был заключён договор и, периодически приглашаемые подмастерья, по эскизам самого Руди и пары особо активных жрецов любви, например, Делмар — ангельски красивый субтильный невысокий альфа, с длинными до пояса светлорусыми волосами, работавший под юного мальчика, хотя на самом деле ему было двадцать восемь лет и Карлейг — омега-нижний, работавший с паре с омегой-доминантом Маленом — БДСМ-пара, любили сад и под их чутким руководством он превратился во что-то невообразимое. О саде Юргена в Лирнессе ходили легенды. В самом саду были и беседки и фонтаны, цветные дорожки уходили в таинственную глубину зарослей одуряюще цветущих алыми, розовыми, белыми, голубыми цветами многолетних лиан, кустов, деревьев и однолетников, высаженных целыми купами на клумбах разбитых на пересечениях дорожек. Ночами сад освещался таинственным светом матовых артефактных шаров, дающих неяркий мягкий свет и не привлекающих ночных насекомых — важное свойство для светильников, особенно в доме наслаждений, поскольку, порой, встречи с клиентами происходили и в саду, хотя, подобное строго запрещалось властями. Но…, как известно строгость законов, сильно смягчается необязательностью их исполнения (слышал бы это глава Совета города!).

— Руди, я привёз нам нового мальчика, — сверкнув промежностью, тут же притянувшей взгляд управляющего, Юрген вылез из портшеза, подал выходящему Вивиану руку и вывел его за собой, — вот он. Нас зовут Вивиан и мы любим секс…, - кокетничая с омегой, Юрген провёл пальцем по его губе, — позаботься о нём… Ах, да, Руди, — взгляд серых глаз Юргена сосредоточился на Руди и сердце красного альфы дрогнуло, — он у нас поживёт…

Оставив Вивиана с Руди на крыльце, хозяин прошёл в дом, к себе.

Красный Руди, возвышаясь над Вивианом на полторы головы, походкой от бедра подошёл вплотную к омеге, ноздри его аристократически очерченного носа дрогнули — альфа уловил запах соития и возбуждения шедший от Вивиана. Пальцем с наманикюренным коротким ногтем, покрытым бесцветным лаком, он провел по груди омеги, задел мгновенно затвердевший сосок. Пристально разглядывая лицо смотревшего на него снизу вверх Вивиана, спросил:

— Трахался с ним или отсасывал?

— Второе…, - недовольно выдохнул омега, дёрнув плечом и убирая, таким образом, мучительно нывший сосок от пальцев Руди.

— Учти. Он — мой, — произнёс Руди.

Это была их давняя с Юргеном игра.

Юрген, как стопроцентный альфа, не замечал поползновений Руди в свою сторòну. Но, в то же время, зная, что управляющий к нему неравнодушен, весьма провокационно вёл себя с ним — то оголённая нога (хотя, трудно назвать случаи, когда ноги Юргена были прикрыты одеждой), то ненароком мелькнувший в промежности член, то прикосновения бедром или рукой, то якобы возникшая необходимость срочно посоветоваться по поводу нового платья и примерка его в присутствии Руди прямо на обнажённое идеально сложенное, мускулистое, без единой капли жира, тело…

Вивиан безразлично пожал плечиком — дескать, не больно-то и надо…

— Омег он всех через себя пропускает, — с какой-то затаённой печалью сказал Руди, тяжело выдохнул, — ну, а я вообще всех. Пойдём, милый, — положив мускулистую тяжёлую руку на плечо Вивиана, он повёл его в дом. Согнул руку сильнее, растопырил пальцы, сильной ладонью упёрся в щёку омеги, насильно поворачивая его лицо к себе. Наклонившись, длинно лизнул попытавшегося отшатнуться Вивиана. Они зашли в просторный коридор и Красный Руди продолжил рассказывать так и ведя омегу с прижатой к себе головой:

— Порядки у нас вот какие. Подъём с девяти до одиннадцати — это для тех, кто тут живёт. Завтрак, потом целитель смотрит всех, в том числе и приходящих. Работа начинается с четырнадцати… Вот у нас зал для встреч, — они вошли в просторный, отделанный деревом, кожей и полированным металлом сейчас пустой зал с низкими столиками, отделёнными друг от друга высокими перегородками из дерева, на высоте груди переходившими в тканевые занавеси, впрочем, не очень плотные — столики для приватных танцев. Левее от входа, пустая сцена — сердце Вивиана дрогнуло. С противоположной сторòны блеснула стеклом и разноцветными этикетками бутылок барная стойка с высокими стульями, там же несколько длинных диванов с разложенными цветными каталогами жертв общественного темперамента — места для работников сферы сексуальных услуг, занимавших диваны в ожидании клиентов или выбиравшие таковых. В заведении Юргена путаны обоих полов имели право отказаться от обслуживания непонравившегося клиента — это поднимало самооценку самих ночных бабочек и создавало конкуренцию между клиентами, что, в свою очередь, выливалось в более высокую стоимость услуг. Кроме того, полуночные лорды и леди часто имели возможность завести постоянных клиентов, ходивших только к ним, а также раздавать понравившимся посетителям специальные жетоны — в весёлом доме имелась особая высшая категория представителей древнейшей профессии, которая сама решала, как и с кем спать. Попасть к ним просто так никакой возможности не было.

Вивиан, как новичок, в эту привилегированную категорию не попадал.

— Ты, мой милый, за смену обязан раскрутить клиента на выпивку. Если будешь танцевать, то и на приватный танец тоже — он стоит дороже. Деньги клиент за тебя, за выпивку, за танцы платит в кассу, но если дарит подарок какой, то он твой. Раскручивать на подарки нельзя. Если жалоба какая поступит — не взыщи, накажем, но по справедливости. Моешься два раза в сутки — это минимум, за нечищеные зубы, за запах изо рта, за выход на работу в пьяном или обкуренном виде, за ненакрашенный вид, отсутствие причёски, маникюра, педикюра, рваную одежду, — штраф.

Руди привлёк Вивиана к себе, чмокнул его в макушку:

— И да, мой сладкий, сначала ты со мной… Мы с тобой твоё амплуа определим.

Вивиан вскинул длинные ресницы на Руди, смотревшего на него сверху вниз и морщившего нос в улыбке, открывая безупречно белые ровные зубы.

— Что? Я тебе не нравлюсь?

Запах молодого здорового тела альфы, реагировавшего на близость нахождения рядом половозрелого омеги, давно уже сидел в носу Вивиана, смешался в нём с запахом Юргена, а попка так и не просохла после отсоса в портшезе.

Красный Руди прошёл в один из приватных кабинетиков, сел, раскинув подол платья в сторòны, развалился напротив входа на полукруглом низком диване. Вивиан остался стоять у самого входа.

— Ну, сладкий? Давай разденься, — услышал омега.

Вивиан протянул руки к крючкам на ошейнике блузки.

— Э-э, нет. Давай так