Личный маг для Наследника. Эхо погибшей цивилизации - Дарья Верескова

— Ты совсем больной? — спросила я, сжавшись у стены.

— Я думал, тебе будет комфортнее, если тебя переодеть и помыть, — невозмутимо ответил Иво.

— Вы держали нас в условиях, хуже чем у животных, в первые дни в темницах, — выплюнула я. — Комфорт — это последнее, чего я ожидаю от тебя.

Глаза Иво блеснули жёлтым в темноте, но он ничего не ответил, лишь долго смотрел на меня, не отводя пронизывающего взгляда.

Какого чёрта?!

Надеюсь, у него не возникло никаких глупых идей из-за того, что он видел меня обнажённой? Он обещал, что сделает всё, чтобы я была свободной, и что не раскроет мою тайну. Но он не обещал мне безопасности от себя.

Или это из-за того, что в этой поездке у мужчин слишком долго не было женщин?

— Где моя одежда? — хрипло спросила я, озираясь.

Я была в крохотном помещении, очевидно, одной из комнат бункера. Внутри — только я и Иво. То, что он, по какой-то причине, счёл возможным раздевать меня, трогать меня, пока я без сознания, оставило внутри тяжелое, гнетущее ощущение. Особенно учитывая, что я не чувствовала своей магии — либо из-за влияния бункера, либо из-за крайнего истощения.

Я была абсолютно беззащитной. Когда я потеряла сознание, я не могла ни оттолкнуть его, ни сказать нет». И трогал меня человек, который уже издевался надо мной прежде, лишал еды, доводил до физических травм.

Человек, которому я спасла жизнь.

— Почти вся твоя одежда сильно пострадала и разваливалась на части. Я нашёл для тебя другую, более целую. Могу принести её, — произнёс Иво всё так же невозмутимо, словно его поведение было нормальным.

— Принеси. И повязки тоже, — сипло ответила я, отчаянно пытаясь найти хоть что-то, чтобы прикрыться.

На мне остались только тряпичные нижние брюки, но это была едва ли защита.

Иво снова окинул меня взглядом, внимательным и изучающим, словно пытался решить что-то про себя. Потом, не говоря ни слова, он повернулся и вышел из комнаты.

Я не смогла сдержать облегчённого выдоха. На мгновение мне показалось, что в его глазах мелькнуло что-то… Нет, неважно.

Поверхность, на которой я лежала, оказалась узкой металлической кроватью, неожиданно чистой. Справа я заметила углубления-полки в стене, а слева — маленькую круглую дверь. Наверняка это был туалет. И он-то был нужен мне срочно.

Вернувшись, у самого входа я обнаружила валяющийся плащ — с дырой посередине, который я использовала вместо рубашки, и который был на мне в день, когда я устроила пожар. Нервно накинув его через голову, я тут же почувствовала себя лучше. А потом разозлилась на себя за ту неуверенность, которую проявила рядом с Иво. Нужно дать ему понять, что знание того, что я женщина, ничего не меняет между нами, и он не имеет права раздевать меня, трогать, тем более, пока я без сознания.

В ожидании его возвращения я начала осматривать комнату. Снаружи доносился голос Отто, но я не могла разобрать слов — стены были слишком толстыми. Однако сам факт, что друг шёл на поправку, немного обнадёжил.

На углублениях полок я заметила множество маленьких фигурок и подошла поближе. Ничего особенного — солдатики «иных». Их форма напоминала ту, что я видела в исследовательском комплексе. Даже оружие совпадало.

От воспоминаний я поморщилась, особенно когда увидела игрушечный электрород. Эти игрушки готовились для детей? Или это коллекция взрослых? Боль от воздействия настоящего электророда была чудовищной. Даже годы вдали от «иных» не стерли этих воспоминаний. Какой нормальный ребёнок мог бы играться таким?

Я схватила игрушку и запустила ею в стену. Полка скрипнула, и я, сначала ничего не заметив, подошла ближе.

Но потом… На одной из полок обнаружилось секретное отверстие — металлическая дверца за солдатиками сдвинулась, обнажив тайник.

С любопытством я вытянула прямые белые листы, сразу заметив, что их содержимое было напечатано, а не написано от руки.

Таблицы, графики с незнакомыми мне названиями, расчёты — наверняка всё это имело огромное значение, но я не была учёной, не была доктором Ларрсоном и понятия не имела, о чём шла речь в этих документах. Возможно, они обсуждали состав почвы для установки следующего бункера? Или ещё какую-нибудь совершенно непонятную для меня чушь. Кто их знает.

Хмыкнув, я уже собиралась сложить листы обратно на полку, но вдруг зацепилась взглядом за последние страницы. Это был чертёж — три стадии… мутации человека.

Точнее, мутации северян — я поняла это по изображению традиционного щита с гербом клана. Все три стадии мутации были изображены с пугающей научной точностью, каждая сопровождалась описанием физических и психологических изменений.

«Первая стадия — „Инициация“. На этом этапе происходит постепенное усиление физических характеристик субъекта под воздействием особых минералов и крови короля Севера. Наблюдается повышение общей выносливости, мощности, а также ускоренные регенеративные процессы. В отчётах упоминаются случаи заметного увеличения роста даже у пожилых респондентов.

Вторая стадия — „Активная трансформация“. Переход во вторую фазу наблюдается только при наличии узкой генетической предрасположенности. В этот период фиксируются масштабные физиологические изменения: мышечная масса становится плотной и объёмной, продолжается увеличение роста, болевой порог существенно снижается, а радужка глаз приобретает насыщенный жёлтый оттенок.

Третья стадия — „Зрелый берсерк“. Завершающий этап характеризуется максимальным проявлением трансформационных признаков: глаза становятся ярко-жёлтыми, рост мышечной массы достигает своего пика, а тело продолжает увеличиваться в размерах. Субъект демонстрирует крайнюю агрессивность, невероятную устойчивость к болевым воздействиям и становится практически неуязвимым в бою. Несмотря на эти изменения, берсерк сохраняет человеческий облик, здравый рассудок и стратегическое мышление. Столкновение с полностью сформировавшимся берсерком в ближнем бою крайне не рекомендуется. Благодаря этим способностям северян колонизация их территорий оказалась наиболее сложной и сопровождалась исключительной кровопролитностью по сравнению с другими регионами».

Я долго рассматривала чертёж огромного, мрачного воина с густыми волосами, а в голове вертелась мысль: «У Иво ведь тоже жёлтые глаза…». В самом низу страницы стояла подпись: профессор Стагнесс, январь 4482 года.

Четыре тысячи четыреста восемьдесят второй год... Но это было не наше летоисчисление, а летоисчисление иных, и я понятия не имела — много это или мало. В каком году они появились здесь?

— Я принёс тебе одежду, — послышался голос, заставивший меня вздрогнуть. Дверь открылась, прерывая мои размышления, и в комнату без стука вошёл Иво.