Мой неласковый Монстр - Екатерина Ромеро

ума, и у меня складывается стойкое ощущение, что что-то произойдет. Правда, я не знаю, что именно. Как мне влюбить в себя того, кто не знает, что такое любовь? Задача кажется невыполнимой, но я еще не отчаялась. За завтраком Арман подпустил к себе, а значит, не все потеряно.

Я просто притворюсь, что влюбилась в него, и влюблю его в себя. Легкотня вообще. Он растает и отпустит меня. Да, план наивный, очень шаткий и прозрачный, но у меня нет другого выбора, его просто нет. Либо я сыграю в эту любовь, либо Арман отдаст меня в Халифат. По-другому он ни за что не отступится от своего плана, я в этом уверена.

И есть еще кое-что. Какая-то причина его такой лютой ненависти. Причина, которую я пока не знаю, но которую очень хочу понять. Почему он сломался, почему он такой? Семь лет рабства, конечно, оставили на нем отпечаток, но есть еще что-то, что движет им. За что еще мстит Монстр этому Шакиру? Или за кого…

Вздрагиваю от распахнувшейся двери. Монстр пришел. При всем параде. Прекрасен, опасен, чужой и мой одновременно.

— Добрый вечер, хозяин.

Подхожу и целую его ладонь. Получаю одобрительное поглаживание по голове. Ну да, конечно, сволочь. Еще, еще ласки.

— Ты была хорошей девочкой?

— Очень.

— Расскажи мне, что ты выучила сегодня.

И начинает задавать вопросы на чистом арабском, а я понимаю, что попала. Чего-чего, а экзаменов от Армана я не ожидала. Я вообще не готова, и, конечно же, я не учила никакие фразы.

— Я не знаю. Не понимаю, чего ты хочешь.

— Не понимаешь вопросов?

— Вообще ничего не понимаю. Я не понимаю, зачем мне учить этот чертов язык!

— Потому что без него ты сдохнешь раньше положенного.

— Раньше или позже — какая разница…

Веду плечом, и в меня тут же летит этот самоучитель. Жестко. Я едва успеваю его поймать, прежде чем он расшибет мне нос.

— Ты будешь учить язык. И будешь учить хорошо. Те фразы, которые я подчеркнул.

— Почему?! Зачем это?

— Потому что я так сказал!

— Дьявол!

Он меня вывел, честно, довел до ручки, потому я поднимаюсь на ноги и со всей дури бросаю самоучитель в спину Монстра. Он уже собирался уходить, книга попала ему в плечо. Монстр медленно оборачивается ко мне. И, кажется, он передумал уходить.

* * *

О нет, я уже сто раз пожалела, что бросила в него эту книгу. Монстр злится, а когда он злится, его глаза становятся очень черными, а лицо не выражает вообще никаких эмоций.

— Нет, нет, не надо!

— Ко мне. Ко мне, я сказал.

— Нет! Пошел к черту!

Могла бы — открутила бы ему голову, но я не могу. И он быстрее, спортивнее, больше. В доли секунды Арман подходит и сгребает меня в охапку. Я дерусь, пытаются кусаться, но ничего не выходит. Прижав меня одной рукой к себе, он достает что-то из шкафа. Какая-то коробка. Она лежала на высокой полке, я бы ее в жизни не достала сама.

— Что… что ты делаешь?!

— Ты только играешь в покорность, моя хитрая лисичка.

— Нет. Нет, я не играю!

— Играешь, а теперь я буду с тобой играть так, как сам того захочу.

Он силен, и он знает, как обращаться с веревкой. Арман связывает меня, я чувствую, как запястья стянуло. Как он меня обездвижил, связал, точно цыпленка, а после уложил на кровать. На колени на пол так, чтобы я позорно выгнулась перед ним.

— Что ты даешь? Не надо!

— Непослушная рабыня получает наказание — помнишь?

— Я послушная, послушная!

Это уже не работает, и вскоре я чувствую шелест. Он снял ремень, расстегнул его и сложил вдвое, сжал в сильной руке.

Глава 27

Моя жизнь после спасения круто изменилась, и кандалы на руках сменились часами учебы. Я плохо помню первые дни в доме у Данте, потому что, наверное, был просто в шоке.

В шоке оттого, что есть мягкая кровать, доступ к еде и воде, когда захочешь, а на окнах отсутствуют решетки. И нет охраны, этого хромого гнома Хамита, и я не боюсь, что меня посадят в темную скорлупу, где я буду мерзнуть следующие трое суток без еды.

Конечно, Данте жил не настолько шикарно, как мой Хозяин, но и его дом меня впечатлил. Мне было позволено выходить на улицу, когда я хотел, мне разрешалось смотреть телевизор, хотя я, честно говоря, не понимал, на кой черт это надо.

Я видел на экране полуголых девушек, и меня от них тошнило. Я был пресыщен этой грязью, я хотел содрать с себя кожу и отрастить новую. Чтобы все заново и с чистого листа.

К сожалению, с чистого листа не вышло, потому что семь лет рабства нельзя ни забыть, ни стереть, ни переписать заново, и первый год точно я все ждал, когда меня отдадут обратно.

Ждал и боялся этого, а потому слушал Данте, точно он был моим новым Хозяином, ну… или богом. Этот мужчина был святым для меня, потому что вытащил из ада. Любой был бы благодарен, и я не исключение, тем более что взамен Данте не требовал от меня ничего, кроме хорошей учебы, тренировок и дисциплины.

По правде, я был диким зверенышем, потому даже простые радости, такие как газировка или сладкий сникерс, которые я пробовал впервые, делали меня самым счастливым мужчиной на земле.

Мне было почти восемнадцать лет тогда, но я давно уже считал себя взрослым мужчиной и выглядел так же. Я выглядел старше и физически был развит лучше своих сверстников. Пожалуй, все же сказалось питание племенного быка и то, что меня берегли в первые годы на будущее.

Данте не стал для меня отцом или братом. Он стал моей религией, потому что благодаря ему я обрел свободу, и верил с того времени я только ему. Платой за его доброту должен был стать сам я, когда окрепну и выучусь. Собственно, так и произошло.

* * *

Данте приучил меня к железной дисциплине, и с его помощью уже к двадцати трем годам я побывал в нескольких горячих точках. Я был обучаем, я старался, и это хорошо работало в моем случае, потому что я не боялся смерти, крови, и вообще… я не боялся уже ничего, ведь самое страшное со мной давно случилось.

После завершения службы начался бизнес. За последние пять лет я сколотил состояние на экспорте тканей и драгоценных металлов,