Тайны старого замка и прочие (не)приятности - Татьяна Геннадьевна Абалова

– Ах, так вот откуда у Найтана появились золотые монеты.

– Кэти, оставь все страхи позади. Ты теперь не одна.

Катрине непривычно было видеть Его Высочество в дорогом облачении. Поношенные вещи, которые она смогла подобрать для своих постояльцев, не шли ни в какое сравнение с тем, что было сейчас надето на принце.

– Как хорошо поработала над вами Ядвига. Красиво получилось. Но почему вы выбрали рыжие волосы? Или для другого цвета у нее нет подходящей травы?

Кэти без стеснения рассматривала сероглазого парня. Если принц был от природы смуглый, то у этого даже кожа казалась золотистой.

– Нет, это не Ядвига. Это все те же серьги, – Конрад убрал с уха волосы, где блеснула знакомая серьга.

– Но как?!

– Наследник короля – умелый артефактор. Если серьгу нацепить на одно ухо, будешь выглядеть пьяницей и драчуном. А на другое – станешь похож на лорда Мейдера. Кстати, называй меня Эльгаром или просто Элем. Я сейчас точная копия одного из моих друзей.

Конрад так хорошо улыбнулся, что Катрина поневоле залюбовалась им. Рыжим он тоже ей нравился. А ведь красавчик Эль существовал на самом деле и жил где–то в столице. Как только Кэти разгребется с делами замка, обязательно туда наведается. Соскучилась по красивому городу.

Если король помилует Ламбертов, то можно будет достать закопанные в развалинах старые деньги и поменять их на новые. Будет на что восстановить замок Возги. Конечно, сначала следует узнать, что хранится в подземелье под детской комнатой.

– И как мне представить вас тому же дядюшке Дайку и его супруге тетушке Ганусе? Нам придется зайти в харчевню «Кабан на вертеле». Хотя бы для того, чтобы пообедать, – Кэти тоже улыбалась

– Скажем, что я приехал на Новогодье к своей невесте.

– И кто невеста? – Катрина сделалась серьезной. Что за легенда? Или в городе живет еще одна связная, готовая притвориться невестой рыжего лорда?

– Ее роль сыграешь ты. А раз мы собираемся пожениться, то тебе придется быть со мной более любезной. Я специально попросил пригнать карету, чтобы всем стало понятно, что твой столичный жених привык путешествовать в удобстве.

– Но зачем все это?

– Пора потревожить графское дурно пахнущее болото. А у меня будет повод потратить на свою невесту кучу денег. Иначе у графа Фаберта появится вопрос, где бедняжка Кэти взяла столько золота. Неужели ей удалось докопаться до тайны замка Возги?

– Ах! – Катрина закрыла ладонью рот.

Она об этом совсем не подумала. Появись она в городе одна, до графа быстро донесут, что девица Возги сорит деньгами. Он тут же поинтересуется, с чего бы его соседке так быстро разбогатеть?

– Что у вас в узле? – Конрад протянул руку, чтобы забрать его у Катрины.

– Вещи, которые я одолжила у жены харчевника.

– Своровала.

– Одолжила! Нужно их сегодня же вернуть, чтобы она не подумала, что я вожусь с ворьем.

Конрад рассмеялся и, открыв дверь, закинул узел в карету, а потом помог подняться «невесте».

До города долетели в два счета. На воротах остановились ненадолго. Конечно же, стражники удивились, обнаружив на облучке шикарного тарантаса Дуга. Но заглянув внутрь, чтобы поприветствовать леди Возги, заметили и рыжеволосого мужчину. Кэти отметила, как один из охранников рванул в сторону графского особняка.

– Побежал докладывать, что я прибыла в город с чужаком, – сказала Кэти, опуская занавеску. – Да и на каретах Возги уже лет сто как не разъезжают.

– Я видел, что в сарае каких только нет. Почему не пользуетесь? Карета куда удобнее той коляски, в которой ты привезла меня.

– Кого прикажешь в такую тяжесть запрягать? Фиалку? Да она с места не сдвинется. Старая уже. И если бы у меня была в тот злосчастный день карета, ты так и остался бы ты замерзать на обочине. Я бы в окошко ничего не разглядела, а Дуг пронесся бы мимо со скоростью ветра. Он любит быструю езду.

– М-да, никогда не думал, что недостаток средств может спасти чью-то жизнь.

Добравшись до первой торговой улицы, Кэти оставила рыжего жениха в карете, а сама побежала в вещевую лавку, где показала рваную рубашку жены харчевника. Ей подобрали похожую. Прикупив еще несколько красивых вещей для домашних, а так же подарки для дядьки Дайко и его супруги тетушки Гануси, Катрина с чистой совестью въехала во двор «Кабана на вертеле».

Тут вовсю готовились к Новогодью: развешивали еловые ветви, отчего в воздухе стоял приятный дух.

– С кем это ты к нам пожаловала? – дядька Дайко, выйдя на крыльцо, придирчиво осмотрел рослого парня в дорогих одеждах.

Кэти, смущаясь, объявила о наличии «жениха».

– И скоро свадьба? – подскочила, заприметившая карету через окно тетушка Гануся. На пороге за ее спиной топтались подавальщицы.

– Как только замок восстановим, – Кэти потупила глаза. Ей было стыдно врать друзьям.

– Значит, никогда, – махнула рукой расстроившаяся жена харчевника. – Развалины восстановить невозможно. Никаких денег не хватит.

– Слово даю, что восстановим, – спокойно ответил Конрад, следуя за невестой в дом.

Дядька Дайко уважительно крякнул. Подавальщицы хихикали, глядя на статного парня. Посторонились, пропуская красивую пару. Сзади топал Дуг с большим узлом. Сына Прыси Кэти решила оставить в теплой харчевне, пока они с «женихом» пройдутся по ярмарке.

– А у нас беда, – тетушка Гануся закрыла рот уголком косынки, что покрывала ей голову. – Пока мы все пялились на ярмарку, где ратник положил шестерых, нас обокрали. Увели бархатный плащ, любимую юбку и жилетку, что еще моя мама шила. Хоть какая-то память от нее была. А теперь...

Кэти готова была провалиться сквозь землю. Зря она так долго тянула. Надо было сразу объясниться. Но разве имелось у нее на то время?

– Пойдемте наверх, тетушка Гануся, пошепчемся, – Кэти подтолкнула женщину к лестнице, глазами показав своим мужчинам, чтобы те ждали внизу.

У рыжего лорда как раз появится время рассказать харчевнику, как и где они познакомились и полюбили друг друга. И увезет ли ее благородный Эль в столицу или к лету уже передумает жениться. Понятно же, что все игра, но Кэти все равно было обидно, что ее скоро «бросят» и укатят в столицу.

Наверху Катрина чистосердечно призналась тетушке Ганусе, что это она «одолжила» плащ и прочую одежду. Правда, сказала,