Ведьма для ректора-оборотня - Майя Мур

Когда объявили Кольцо «Сияние Лунной Феи», Анна затаила дыхание. Ленский, ловя её взгляд, улыбнулся так, будто читал ее мысли. «Лот для тех, кто верит, что любовь сильнее времени!» — провозгласил он, и бриллианты кольца вспыхнули, как созвездия.

Битва началась вяло: мужчины в первых рядах перешептывались с женами, а их таблички поднимались нерешительно. «Пятьдесят тысяч», — бросила дама в платье цвета ночи. «Шестьдесят», — парировал седовласый маг, но его супруга тут же вцепилась ему в рукав, прошипев:

«Хочешь остаться без всего сегодня?»

В итоге кольцо ушло загадочному покупателю. Его помощник — статный мужчина в маске с узором из лис — забрал лот, не назвав имени. Анна заметила, как Ленский подмигнул ему, словно они разделяли какую-то тайну.

Когда казалось, что аукцион окончен, Ленский взмахнул рукой. Люстры погасли, оставив зал в синеватом свечении лунных шаров.

— Дамы и господа! — Его голос дрожал от притворного восторга. — Вы щедры, как боги, и мудры, как драконы! Но… — Он сделал паузу, заставляя сердца замереть. — Наши спонсоры приготовили сюрприз! Лот, о котором знали лишь избранные!

Зал погрузился в темноту. Только слабый шорох платьев и сдержанное дыхание гостей нарушали тишину. Внезапно раздался гулкий стук посоха о мрамор — раз, два, три. На сцене вспыхнули факелы, но их пламя было неестественно алым, как кровь. Иван Германович Ленский, ведущий, вышел из клубов дыма, его плащ теперь горел, словно соткан из живого огня.

— Дамы и господа, — его голос звучал как раскат грома, — сегодня вы станете свидетелями того, что случается раз в тысячелетие.

Он щелкнул пальцами, и клетка, скрытая чёрным покрывалом, медленно поднялась из-под сцены. Ткань упала, и зал ахнул. В золочёной решётке, сплетённой из звёздной стали, билось существо, чьё оперение излучало свет, сравнимый с восходом тысячи солнц. Гости зажмурились, но не могли отвести взгляд — Жар-птица металась в клетке, её крылья высекали искры, которые превращались в миниатюрных фениксов и рассыпались пеплом.

— Жар-птица Пламени Весны! — Ленский провёл рукой вдоль клетки, и золотые прутья на мгновение стали прозрачными, позволив рассмотреть каждое перо. — Существо, чье рождение предшествовало звёздам! Её крылья несут рассвет, а песня может растопить лёд в сердце самой Смерти!

Птица внезапно замерла, уставившись на толпу топазами глаз. Ленский, не дрогнув, продолжил:

— Она исцелит ваши немощи, подарит вечную юность, сожжёт врагов в пепел… но — он сделал паузу, подчеркивая каждое слово — ее пламя не различает друга и врага. Владеть ею — всё равно что держать в руках солнце.

Ведущий щелкнул пальцами, и на экране за его спиной возникли видения: древние города, поглощенные огнем; армии, обращенные в пепел одним взмахом крыла; слепой охотник, плачущий кровавыми слезами, держащий цепь.

— Её поймали ценой всего: зрения, голоса, памяти. И теперь… — Ленский подошёл к клетке, и птица взревела, выбросив столб пламени вверх. Огонь коснулся потолка, оставив узор из раскаленных рун. — Она ищет нового хозяина. Или жертву.

Он отступил, давая гостям увидеть, как цепь на шее птицы мерцает угрожающе.

Зал замер. Даже тени на стенах перестали шевелиться. Только треск пламени и тяжёлое дыхание Жар-птицы нарушали тишину.

Тишину зала разорвал шепот, словно стая испуганных птиц. Жены вцепились в рукава мужей, их пальцы — стальные капканы.

— Герман, включи мозг! — прошипела одна, задыхаясь от ярости. — У нас дети! Ты думаешь, я позволю этой адской игрушке висеть над камином?

Мужчина, краснея до корней волос, швырнул табличку на колени, будто она обожгла ладонь.

— Миллион! — голос прозвучал из ложи справа, где сидел маг в плаще цвета воронова крыла. Его пальцы нервно перебирали четки из костей.

— Полтора! — парировала женщина в маске из перьев жар-птицы. Её смех, звонкий и ледяной, заставил Анну содрогнуться.

Ленский, как дирижёр апокалипсиса, взмахивал руками, выжимая из толпы всё новые цифры. Воздух гудел от шёпота нулей. Анна схватилась за подлокотник — её тошнило от скорости, с которой суммы взлетали к звёздам. Десять миллионов. Десять с половиной.

— Продано! — удар молотка прокатился громовым раскатом. — Браво, дамы и господа! Наш рекордсмен не только купил историю, но и написал её финал золотыми буквами!

Покупатель поднялся — высокий, в черном костюме, лицо скрывала маска из жидкой тени. Он поклонился, и зал взорвался аплодисментами, смешанными с завистливыми вздохами. Анна оценила взгляд Ленского: тот улыбался, как кот, слизавший всесамые жирные сливки.

«Десять миллионов за птицу, которая сожрёт их всех», — подумала она, замечая, как цепь на шее Жар-птицы вспыхнула алым.

Вечер, наконец, подходил к концу. Анна, пробираясь сквозь толпу в бальных платьях и смокингах, нашла родителей у мраморной колонны. Мать притянула её в объятия, и тонкий аромат жасмина смешался с запахом старинного пергамента от её шали.

— Хорошего вечера, крошка, — Ирина Алексеевна прошептала, губы коснулись её уха. — Твоё новое окружение… интригует.

Отец, не выпуская из рук кейс с ожерельем, обнял дочь так, что затрещали кости.

— Отдыхай, принцесса. А мы — на подвиги, — он кивнул в сторону окна, из которого был виден их лимузин с затемненными стеклами.

Анна улыбнулась, но взгляд её скользнул к часам в холле — без четверти час. Черт, уже поздно. Накинув пальто, она закуталась в шарф, как вдруг:

— Аня!

Голос вонзился в спину лезвием. Она обернулась, медленно, словно давая себе время собрать броню из ледяного спокойствия. Илья стоял в трёх шагах, его галстук криво болтался на шее, а глаза блестели лихорадочно.

— Я устала, Илья. У тебя десять секунд.

— Это была ошибка! — он шагнул вперёд, запах виски ударил в нос. — Давай начнём всё сначал…

— Нет, — она перебила, подняв руку. — Это не ошибка. Это спасение. Для меня. Доброй ночи.

Развернулась на каблуках, но его крик догнал ее у дверей:

— Нашёл замену⁈ Этот Загорский⁈

Анна замерла. Морозный ветер с Невы ворвался в холл, закрутив полы ее пальто. Она повернулась, и её взгляд стал острее алмаза.

— Мы — чужие люди. Ты больше не имеешь права задавать мне личные вопросы. — голос звенел, как обнаженная сталь. — Приблизишься ко мне, к моим близким, к коллегам — столкнешься… с последствиями.

Она вышла, хлопнув дверью так, что задрожали витражи. Наложив заклятие морока, метнулась к такси. Водитель вздрогнул, когда девушка материализовалась на заднем сиденье, но крупная купюра и фраза «сдачи не надо» заставили