Второй шанс для сгоревшего феникса. Том 1 - Ива Лебедева

Дядя встал в дверном проеме, набычился, и если стряхнуть кузину я еще могла, то пройти мимо дяди — нет.

А значит, сейчас Арчи пытался решить проблему: договориться с Веллой, убедить ее подыграть, пообещать отступные.

Надо как-то донести до гадины, что лучше ей со всех ног бежать в жандармерию к лейтенанту Фарроу, а не дожидаться, пока ее заставят замолчать навсегда, тем более линия защиты у нее хорошая: приказали, не инструктировали. Будет не соучастницей, а свидетельницей, использованной втемную. Только как ее убедить?

Или… не надо?

Я прикрыла глаза, воскрешая в памяти одну картинку за другой. Дорогие родственники меня не стеснялись, но и не издевались нарочно. Точнее, не так. Их откровенное злорадство било больно, но по душе.

А вот служанка, не смевшая при господах даже голос повысить, без свидетелей куражилась над немым инвалидом всласть. Это мне еще повезло, что паралич не позволял чувствовать физическую боль. Иначе я бы сошла с ума гораздо раньше, чем Арчи решил меня сжечь.

И вот теперь я в силах решить: помочь этой гадине дойти до жандармерии или… пусть идет навстречу той судьбе, которую заслужила?

Велла уже сейчас многое знает о делишках младшей ветви Нияр. Никто не отпустит ее живой. Мне стоит лишь… поддаться чуть-чуть, промедлить лишние две минуты, и… и у меня будет прекрасный компромат на дорогую семейку, а у Веллы — безымянная могилка.

— Жюли, — твердо позвала я, — очевидно, что ты не знала! Само собой… Не переживай! Дядя, помогите Жюли подняться, пока я позову кого-нибудь из горничных, чтобы принесли успокоительный отвар!

— Да, Ари, — отрывисто кивнул он.

Правильно, зачем стоять в дверях и вызывать подозрения своим безразличием к плачу дочери, когда я сама нашла себе занятие и допрашивать Веллу не побегу.

Я шагнула за порог своей спальни, когда со стороны лестницы послышался грохот, крики, пронзительный визг. Какофония звуков резко стихла, и я, выкинув обещанное успокоительное из головы, поспешила вперед по коридору.

Картина открылась… Я ощутила злорадство.

Мои подсказки не понадобились. Велла и сама сообразила, что ничем хорошим допрос для нее не закончится, и воспользовалась шансом. Я могу только догадываться, как все произошло. Вероятно, она кивала на уговоры Арчи продолжить спектакль, он расслабился раньше времени, а на вершине лестницы она его толкнула.

Сейчас он лежал в пролете между этажами, тихо постанывал, а из рассеченной брови на лицо бежала кровь, пачкая и белоснежную рубашку, и светлый мрамор.

Веллы же и след простыл — сбежала, оставив настежь распахнутую дверь.

— Мой кошелек, — застонал Арчи, вяло охлопывая себя по карманам брюк. — Украла, дрянь…

Я парадоксальным образом одновременно очень удивилась, что кузену не такие уж большие деньги, которые он носит при себе, дороже сохранности собственной головы, и при этом ни капли не удивилась.

Денег у него мало. Потому что украсть достаточно к этому моменту мои кузены и дядя еще просто не успели. А теперь и поостерегутся, потому что одно дело — обворовывать инвалида, который никому не пожалуется, а совсем другое — иметь при деньгах все более непредсказуемую, хотя все еще управляемую девицу.

За одно можно сказать спасибо Велле: разбитая голова кузена Арчи послужила отличным отвлекающим маневром. От меня разом отцепились и Жюли, и дядя Бойд. Рванули к недобитку, как две обеспокоенные мухи к… кхм. Ну, скажем, к заплесневелому варенью, выкинутому на помойку.

Естественно, я воспользовалась прекрасной возможностью.

— Вот гадина! — Если в моем голосе и было восхищение, то оно успешно замаскировалось гневом. — Дядя! Я немедленно вызываю жандармов! Немедленно!

Развернулась на верхней площадке и со всей скоростью рванула в библиотеку на втором этаже. Потому что там стоял второй телефонный аппарат. И когда чуть задыхающийся от бега дядюшка возник в дверях, я уже вовсю трещала в трубку, в красках расписывая происшествие дежурному офицеру. Останавливать меня было поздно.

— Дядя Бойд, не беспокойтесь, я попросила любезного офицера, он обещал, что менее чем через десять минут сам лейтенант Фарроу будет здесь! Уверена, эта мерзавка не могла убежать далеко!

Кашлянув, дядя только кивнул, ни слова из себя не выдавил и, едва заметно покачиваясь, поспешил вернуться на лестницу. Я с небольшим отставанием последовала за дядей, наблюдая, как он промакивает платком наливающуюся краснотой шею.

Может, сбудется предсказание Ялиса — доведу дядю до сердечного приступа?

Арчи с поддержкой лакея попытался сесть, но его повело в сторону, он схватился за голову.

Рядом всхлипывала Жюли, и в этот раз я поверила в ее искренность, уж больно некрасиво покраснели глаза, да и интонации с подвыванием были отнюдь не милыми.

— Кто-нибудь вызвал лекаря? — встрепенулся дядя.

Ответа не последовало.

Надо полагать, никто.

— Арчи! — всхлипнула я и, подражая кузине, устремилась вниз. Если дядя хочет вызвать целителя, то пусть сам идет к телефонному аппарату.

Он и пошел, тихонько бормоча под нос ругательства вперемешку с жалобами. Кое-что я разобрала: дядя был до глубины души возмущен, что я позвала жандармов-вредителей, но не полезных людей.

Лакеи едва ли не волоком утащили Арчи в его комнату, а я, воспользовавшись одиночеством, выскользнула на улицу встречать лейтенанта Фарроу. Мне есть о чем с ним поговорить, отнюдь не о беглянке, а о визите завтрашнего господина.

Ждать пришлось недолго, не больше пяти минут. К особняку подъехал сверкающий новизной автомобиль, выкрашенный в цвета жандармерии: темно-коричневый с яркими оранжевыми полосами. Дверца распахнулась, и навстречу мне вышел он, лейтенант, собранный и, как мне показалось, встревоженный.

— Леди Нияр, вы пострадали?

Глава 35

— Я случайно слышала, как Велла флиртует с этим молодым человеком. — Мне не пришлось даже играть озабоченность, потому как всерьез беспокоило то, что мерзавка может скрыться. Уволить гадину приятно, но мало. К тому же она знает гораздо больше, чем думают дорогие родственнички. — А он хвастался ей домиком в пригороде. Вдруг она решит там спрятаться? Точного адреса ее кавалер не называл, но я помню, что там зеленая крыша и крыльцо, увитое лансманским плющом. А еще от калитки в просвете старых деревьев виден флюгер адмиралтейства. Парня звали Генри. Генри Кук.

Лейтенант Фарроу кивнул, закончив строчить в блокнотике. А я мрачно усмехнулась про себя — историю «любви» служанки и плотника я прожила на своей шкуре. Сначала Велла меня даже не мучила, просто тарахтела о своем, как с куклой. А потом, когда