Падение Калико - Кери Лэйк

я заставляю себя перевернуться и упасть с края кровати. Кожа ударяется о кафель, я уверена, что разбужу остальных, но я этого не делаю. Протягивая руку, я подтягиваюсь по полу, волоча свое ноющее лоно по гладкой поверхности, которая оставляет ожог на моей коже.

Мне нужен Валдис.

Оказавшись у двери казармы, я поднимаюсь на ноги, выпрямляясь на ногах, которые, кажется, могут подломиться в любую секунду.

Выйдя из комнаты, я ковыляю по коридору, зная, что в конце коридора есть охранник. Прижимаясь к стене, я низко пригибаюсь, как раз вне линии света его фонарика, когда он проносится над окном. Прерывистое дыхание касается моей руки, опирающейся на ручку двери, в то время как я сижу, готовая убежать в любой момент. Закрыв глаза, я считаю до десяти, представляя, как он достигает конца коридора. Свет в другом конце коридора привлекает мое внимание. Я должна правильно рассчитать время. Один охранник идет налево. Другой делает шаг направо.

Восемь. Семь. Шесть. Пять.

Огни на противоположном конце становятся ярче.

Четыре. Три. Два. Один.

Когда я толкаю дверь, я просто пропускаю дугу света, падающую на окно в дальнем конце. Я смотрю направо, где охранник еще не дошел до конца коридора. У меня есть пять секунд, чтобы преодолеть двадцать футов до лестницы. Быстро направляясь к ней, я делаю легкие шаги и оглядываюсь только один раз, чтобы убедиться, что он меня не заметил. Толкая дверь, я едва проскальзываю внутрь, прежде чем обернуться, чтобы она не захлопнулась.

Заглядывая в щель, я вижу, как охранник свистит, когда он останавливается, чтобы посмотреть на часы, и направляется в мою сторону. У меня вырывается легкий вздох, и я медленно открываю дверь с не более чем тихим щелчком.

Спустившись на пять пролетов, я обхожу каждую площадку, пока не достигаю последней, где наклоняюсь вперед, вцепляясь в перила из-за сильной боли, которая ощущается как лезвие, пронзающее мою плоть. Сжав губы, я не позволяю себе даже всхлипнуть, прежде чем продолжить. Наконец достигнув уровня подвала, я толкаю дверь.

Именно тогда я понимаю, что все это занятие бесполезно. Я никогда не взломаю замки, чтобы попасть в камеру Валдиса. Тем не менее, я ковыляю по коридору к его палате.

Каждая дверь лязгает по пути, заставляя мои мышцы вздрагивать, когда я спешу добраться до его камеры.

— Валдис! Я хлопаю ладонью по двери.

— Валдис, это я! Сдвинув глазок в сторону, я вглядываюсь в темноту. — Я… Мне так больно, шепчу я, как будто он может что-то с этим сделать. Прислоняясь лбом к двери, я морщусь, в то время как другая волна проходит через меня.

Когда я снова поднимаю взгляд, он смотрит на меня, его бурные серые глаза похожи на небо, полное облаков. Он прикладывает пальцы к окну, и я делаю то же самое, переплетая свои пальцы с его.

— Мне жаль, что это происходит с тобой.

Контакт не очень сильный, но это лучше, чем страдать в одиночестве в своей постели.

Звон в конце коридора вырывает вздох из моей груди, и я в ужасе наблюдаю, как дверь открывается, чтобы показать Медузу, пристально смотрящую в мою сторону.

Она бросается ко мне, но не раньше, чем боль пронзает мой живот, и я падаю на пол.

— Калифея! Валдис колотит в дверь, как будто хочет пробить железо.

— Что ты здесь делаешь внизу?

— Пожалуйста… Когда я поднимаю на нее взгляд, размытое пятно слез искажает ее фигуру.

— Не позволяй им причинять мне боль, как Ниле. Пожалуйста, Элспет. Я этого не переживу.

Ноздри раздуваются, она стоит без всякого выражения, затем тянется к своей рации, предположительно, чтобы предупредить офицеров Легиона о том, что я нарушила режим безопасности.

— Пожалуйста. Моя мольба слаба из-за боли.

Она убирает оборудование и кладет руку на дверь.

Закрыв глаза, я выдыхаю вздох облегчения, дрожа, когда поднимаюсь на ноги, позволяя ей поднять меня за руку.

— Спасибо, — шепчу я. Я подозреваю, что это будет означать для нее какую-то форму наказания, хотя я не могу представить, какую. Охранников вряд ли наказывают до такой степени, чтобы субъекты страдали от гнева доктора.

Дверь со щелчком открывается, и я падаю в ожидающие объятия Валдиса. Подхватив мои ноги, он несет меня через свою темную камеру и опускает на кровать. Я не теряю времени даром и, пробегая пальцами по щетине на его бритой голове, притягиваю его к своим губам. Этот аромат специй и металла ударяет в заднюю стенку моего горла, увлажняя мой язык, и я сжимаю то немногое, что натянуто на его кожу над напряженными мышцами, сжимая его бицепс. Я ахаю, когда он отстраняется и проводит носом по моему телу. Не с вожделением, а как будто исследует мое тело.

В поисках запаха Кадмуса на моей плоти.

Руки по обе стороны от его лица, я качаю головой.

—Мы ничего не делали.

Его брови опускаются, глаза темнеют до холодного и отстраненного выражения. Челюсти плотно сжаты, он хватает мою рубашку и рвет ее пополам.

Нахмурившись, я смотрю вниз на свое тело, где моя грудь выставлена напоказ для него, и снова поднимаю взгляд на него. В его глазах нет ни намека на раскаяние, и когда я отползаю к стене, он сильно дергает меня, пока я не оказываюсь под ним, и срывает с меня брюки так же злобно, как и рубашку.

— Валдис!

Я успеваю только выкрикнуть его имя, прежде чем он закрывает мне рот рукой и нащупывает мою грудь, прижимая свою огромную эрекцию к моему набухшему животу. Грубые пальцы толкаются в меня, и я вскрикиваю в его ладонь, когда он быстро убирает их и вдыхает запах его кожи. Соленые слезы стекают по моим вискам, и я замечаю, как на его лице пляшут искорки хмурости. Он медленно убирает руку с моего рта.

— Пожалуйста, Валдис. Не так. Не в мой первый раз.

Его брови взлетают вверх с первым признаком стыда, и он проводит рукой по моему лицу.

— Прости. Его губы прижимаются к моим, и он собирает обрывки моей рубашки, чтобы прикрыть то немногое, что может.

— Прости. Я слышал тебя… той ночью. Он спускается губами к моей шее.

— С тех пор я был в аду.

— Мы ничего не делали. Я не могла. Не с ним. Не тогда, когда я хотела, чтобы моим первым был ты. Шрам на его лице проходит под моим большим пальцем.

— Я хотела только тебя.

На этот раз его губы нежны, когда они находят мое горло и ключицу.

— Это больно. Это так больно.

— Я знаю. Скользя вниз по моему почти обнаженному телу, он останавливается на животе, чтобы оставить поцелуй на пупке.

— Я сделаю это лучше. Я обещаю. Опустившись на колени, он хватает меня за бедра и притягивает ближе, пока мои ноги не оказываются раздвинутыми по обе стороны от него. Мне должно быть неловко