Путь к власти - Александр Евгениевич Владыкин

Я посмотрел внимательно на лича. Тот злобно усмехался, тоже, несомненно, понимая, что берет над девушкой верх и скоро она присоединится к армии нежити. При этом станет его личной марионеткой. Наверное, это для него какой-то карьерный рост гарантирует, подумал я.

Еще находясь во владениях древнего, я усвоил, а потом и Мелисса мне подтвердила, что у него царит строгая иерархия. Этакая вертикаль власти. Он сам управляет наиболее сильными личами из числа своих бывших коллег — древних магов, те, обращая в нежить магов послабее и неодаренных, формируют собственные отряды из личей (в них превращаются маги) и кадавров (из неодаренных). Потом история повторяется. Новообращенные личи, в свою очередь, начинают набирать себе марионеток. Естественно, чем их больше и чем они сильнее, тем выше положение их владельца в местном «высшем обществе».

Вообще, любопытный феномен, если пофилософствовать. Есть нежити не надо, пить тоже, любовью заниматься само собой не получается. И желаний таких нет. А вот цель подняться в иерархии сохраняется. Это что? Главное и неистребимое даже собственной смертью отличительное качество всех людей? Хоть чучелом, хоть тушкой, но повыше залезть? Впрочем, сейчас не до этого. Надо одного такого карьериста окончательно в мир иной отправить.

— Мелисса, — я начал напитывать ее щит своей силой. — Двигаем туман на лича. Вместе!

Если бы мертвые могли бледнеть еще больше, то я бы сказал, что наш противник побледнел. Понял, что все это время тратил свои силы на более слабых, а теперь с ним в борьбу вступил кто-то могущественный. Впился в меня ненавидящим взглядом. Его змею, наш туман поглотил одним махом и теперь быстро приближался к самому личу. Нет, он сопротивлялся до последнего. Окутался дымкой, пытался ее уплотнить, как только мог. Почти из вида даже скрылся за ней. Но все было уже бесполезно. Наш с Мелиссой туман, ее помощь была минимальной — тоже выдохлась почти полностью, хотя только щит все это время держала, — все больше сжимал его. И, наконец, продавил окончательно. Хриплый стон лича, который он каким-то образом успел издать в последнее мгновение своей «нежизни», возвестил мне, что мы победили.

Почти. Кадавры еще остались. Правда, с гибелью своего хозяина десять из них рассыпались в прах. Но остались еще пятнадцать, которых, как я понимаю, обратил не наш уничтоженный противник, а кто-то другой.

С нашей стороны в строю к этому моменту остались только Гильмар, один воин-дроу и две эльфийские девушки-воительницы. Остальные были ранены и отползли за их спины. Ожидал еще более печального результата, честно говоря. Отбиваться с самодельными копьями от вооруженных мечами кадавров было задачей даже не сложной, а почти невыполнимой. Но справились.

Даже не прибегая к темной магии, я двумя воздушными лезвиями и одним огнешаром сразу сократил число наших противников, а потом обрушился на них со своей шпагой. И сразу понял, почему мой отряд смог выдержать их натиск. Только двое или трое из всех оставшихся врагов были при жизни воинами и умели более или менее сносно владеть своим оружием. Остальные размахивали мечами, как палками.

Через несколько минут все было закончено. Получив, благодаря моему вмешательству, передышку, Гильмар, дроу и девушки вооружились мечами уничтоженных кадавров и в миг с ними расправились.

Потом я приводил в чувство потерявших сознание дроу, а остальные перевязывали раненых. К счастью, небольшая доза энергии жизни сразу позволила всем четырем девушкам прийти в себя. С ранеными дело обстояло хуже. Лечить я так и не научился, а ведь столько раз говорил себе, что это необходимо. Так что тоже только укрепил их золотым потоком из своего эльфийского амулета.

Когда мы почти закончили, из леса вышел Минтэас. Один. Поймав мой вопросительный взгляд, только отрицательно покачал головой. Значит, и второй эльф тоже был мертв. Жаль. Спастись из рабства в проклятых землях и погибнуть, когда уже почти достигли безопасной местности. С другой стороны, можно вообще чудом считать, что мы выбрались. Если бы не тот взрыв моей подделки, из-за которого древний маг надолго потерял сознание, не уйти нам.

То, что я увидел в лесу, когда мы проходили тот участок, где эльфийский архимаг расправился с измененными волками-оборотнями, признаюсь, заставило меня вздрогнуть. Клочья шерсти, изуродованные до неузнаваемости тела, оторванные лапы, головы. Один оборотень попытался спастись, вернув себе человеческий облик. Сейчас он раскачивался над тропинкой в ветвях дерева вниз головой. Рук и одной ноги у него не было. Чуть было невольно не вызвал вокруг себя защитную дымку. Кто этого Минтэаса знает? Вдруг решит почему-либо избавиться от меня? Темных магов никто не любит. Этого забывать не стоит. Сдержался. Показывать, что настолько не доверяю пожилому эльфу, посчитал неправильным. Но настороже был всю дорогу до ближайшей деревни.

Она была той же, в которой все и началось полтора месяца назад. Только стояла теперь немного на другом месте. На прежнем была только черная земля. Воспользовалась Сигрид моими артефактами, как я приказал Рагнхильде ей передать, уничтожила измененных вместе со всеми строениями.

— Нет, — ответил мне один из воинов Сигрид, когда мы вошли в деревню, в которой пока было только три дома и свежая, но крепкая бревенчатая стена вокруг, и я спросил, не опасно ли селиться в такой близости от границы с проклятыми землями. — Здесь никто жить больше не будет. Заставу оборудуем.

Лошадей и сопровождающего нам предоставили, и через три дня мы въехали в поселение Сигрид.

— Ричард! — кинулась ко мне глава Совета. — Ты все-таки вернулся! У тебя сын!

— Как назвала? — спросил я, когда уже вымытый и накормленный взял на руки младенца.

— Хольрик, — следя за тем, как я неумело держу сына, ответила Сигрид. — В память о Хольмаге, — пояснила она. — Ну,