Волки: Братство порока - Елена Сокол

— Сюда. — Прошептал парень, когда они свернули к одному из домов, в окнах которого не горел свет.

— Ты тут живешь?

— Да.

Тиль даже остановилась, чтобы, запрокинув голову, внимательно оглядеть богатый коттедж. И невольно присвистнула.

— Мы идем к черному ходу? — Спросила она, когда Матс потянул ее за собой по лужайке вдоль дома.

— Верно. — Прошептал парень.

— Почему? Твои родители будут ругаться, если ты явишься за полночь в компании с подружкой? — Хихикнула она.

Слово «подружка» вспыхнуло огнем на языке. Сердце толкнулось о ребра. Конечно, эта фраза вылетела невольно, но почему-то жутко ее смутила. Хотя, волноваться следовало, скорее, о том, что ее спутник не выглядел как тот, кто может проживать в подобном роскошном доме. И, если это так, то к чему этот небрежный стиль в его одежде, и почему он до сих пор не в братстве, куда с большей охотой брали богачей?

— У меня нет родителей. — Холодно произнес Матс. — Они от меня отказались.

— М-м. — Промычала Тиль, не зная, что ответить.

Все верно, он что-то говорил про отчима, который засадил его по малолетке. А что насчет матери? По факту, Тиль Хаммар собиралась вляпаться в очередные неприятности, а точнее — переспать с тем, о ком ни черта не знала. Но желание вернуть контроль над своим телом, доказать, что она может распоряжаться им по своему желанию, было сейчас куда сильнее страха.

— Прошу. — Тихо сказал Матс, открыв для нее стеклянную дверь со стороны веранды.

Судя по всему, ручка была сломана, так как безвольно болталась — словно бы ее выломали.

— Выглядит так, будто это проникновение со взломом. — Хихикнула Тиль, входя в темное помещение.

Лунный свет отражался от металлических поверхностей гарнитура и островка с посудой посреди помещения. Это была кухня.

— Я живу здесь уже две недели, так что это, вряд ли, можно считать проникновением.

— Две недели? — До Тиль начинало доходить. Похоже, они действительно вломились в чужой дом. — А до этого?

— До этого в другом месте. Благо, на рынке недвижимости сейчас застой, и в этом районе полно пустующего жилья. — Матс взял ее за руку и потянул вдоль темных коридоров куда-то наверх.

— То есть, ты живешь здесь нелегально?

— Чисто технически, да. — Все также, шепотом, ответил он. — Но я не порчу имущество и никому не мешаю, так что можно считать это шалостью.

— Серьезно? — Ошалело усмехнулась девушка. — Хочешь сказать, у тебя есть мотоцикл, но нет крыши над головой? Это как-то… странно.

— Байк я купил на деньги с последней схватки. Свободно передвигаться по городу для меня сейчас важнее.

— А общежитие? Почему не претендуешь на комнату?

— Когда я сюда приехал, мне нечем было за нее платить.

— А сейчас?

— Я не планирую задерживаться здесь надолго, так что… Черт, я и так сказал тебе уже больше, чем должен был. — Матс толкнул дверь в одну из комнат. — Прошу.

Тиль вошла и хотела включить свет, но он перехватил ее руку.

— Нельзя. — Прошептал парень.

— Выходит, ты бездомный?

— Да брось. — Прошептал он. — Ты в роскошной спальне, перед тобой кровать размера king size, шелковое постельное белье. Разве бездомные так живут?

Ее глаза привыкали к темноте, и перед взором постепенно вырисовывались очертания того, о чем говорил Матс.

— А как же твои вещи? Где ты их оставляешь? Что, если днем, когда тебя нет, вернутся хозяева?

— Все необходимое ношу с собой в рюкзаке и вожу в багажнике байка. Остальное — в камере хранения на вокзале.

— Это ужасная жизнь. — Произнесла Тиль, чувствуя, как мурашки ползут по спине от бархатных переливов его голоса.

— Не драматизируй. — Сказал он ей в затылок. Его руки легли ей на плечи. — В ванной дорогой гель для душа, в прачечной стиральная и сушильная машины, в кладовой — минимальный запас необходимых продуктов. В доме тепло, есть мебель. На кухне можно даже кофе сварить. Вряд ли, подобное есть в общаге.

— Но ты рискуешь.

— Рискуешь ты. — Матс достал бутылку и сделал жадный глоток. — Если здесь застукают дочь потенциального будущего губернатора, будет скандал. А я… я бегаю быстро.

— То есть. — Тиль прочистила горло. — Если нас тут застанут, ты бросишь меня и будешь спасать свою задницу?

Он рассмеялся. Его низкий голос тихим, дразнящим шелестом разнесся в тишине комнаты.

— Ты мне нравишься, Тиль. — Произнес Матс, сделав еще глоток и отставив бутылку на столик.

— Не порть такую ночь признаниями. — Сказала она, повернувшись к нему и сделав шаг навстречу. — Мне все равно, нравлюсь я тебе или нет.

— Любая красотка универа мечтала бы оказаться сейчас на твоем месте.

Тиль не удержалась от высокомерного смешка.

— Это прекрасно. Значит, ты тот, кто мне нужен.

Он положил ладонь на ее щеку, и девушка невольно вздрогнула.

— Какой тебе нужен? — Решил уточнить Матс.

От него так приятно пахло свежим, древесным парфюмом, что Тиль почувствовала головокружение. Ее пульс ускорился. Оставалось только расслабиться. Нужно было отключить чувства и приказать себе это сделать.

— Опытный. — Хрипло ответила она. — Чтобы я могла почувствовать.

Тиль осторожно поцеловала его, чтобы не пришлось подробно объяснять смысл произнесенного. Лучше целовать, чем говорить. Поцелуи всегда лучше любых слов.

— Ты уверена, что хочешь этого? — В его голосе звучал голод.

— На все сто.

39

— Тогда почему ты дрожишь? — Спросил Матс.

Тиль чуть не выругалась.

— Пожалуйста, помолчи. — Попросила она, прижавшись к нему. Ее руки скользили по его крепким плечам, губы искали во тьме его губы. — Не нужно ничего говорить…

И он поддался.

Матс ответил на ее поцелуй с таким пылом и жаром, что у нее должны были подкоситься ноги. Но Тиль трясло еще сильнее. Ее пальцы отбивали сумасшедший ритм на его коже, и парень словно мешкал, ощущая эти нервные вибрации. Его прикосновения становились все более нежными и осторожными, он словно боялся Тиль, считал ее уязвимой и хрупкой.

Стараясь не обращать внимания на онемение в кончиках пальцев и нехватку воздуха, девушка повторяла про себя: «Я — нормальная. Все хорошо, все хорошо». Лихорадочными рывками она стащила с парня куртку, затем стянула через голову его футболку. Даже в темноте она различала темные узоры на его груди — татуировки, и могла ощутить на ощупь неровности — шрамы. Все тело Матса было словно карта, оно, как и лицо, рассказывало множество историй, каждую из которых Тиль выслушала бы с удовольствием. Когда-нибудь, но не сейчас.

Сейчас ей нужно было, чтобы он оказался внутри нее. Чтобы